Словно в обмен на толкотню, грохот вагонов и задержку поездов метрополитен подарил мне пару памятных случайностей. Точно знаю, что никогда не забуду то чувство, которое испытывал, когда увидел молодого паренька, сидевшего напротив с книжкой в руках.
Это была моя книга. По праву она принадлежала ему, но была моей и только моей. Он мог делать с ней все что ему вздумается. Вытираться в сортире, крутить самокрутки, подарить кому-нибудь, забыть в транспорте, выбросить или поставить на видное место. Но он не мог сделать с ней главного — написать. Это священное право всегда принадлежит автору, даже когда у него нет на книгу прав юридических. Тогда я очень остро осознал, что создал и владею чем-то нематериальным, но имеющим материальное выражение в виде крепкого увесистого томика.
Метро мне всегда больше нравилось, чем не нравилось. Видимо, отпечаток детской эйфории, случившейся со мною во время первой в жизни поездки. Тогда она стоила пятачок. И отец вручил мне его, а потом приподнял к прорези в автомате. Я бросил монету, словно в замедленной съемке, оглядывая величественный и огромный вестибюль станции «ВДНХ» и эскалатор, который был диковинным входом в сказочное пространство. Когда поезд влетел на станцию, а мы стояли не очень далеко от края, я был похож на самого храброго зрителя премьеры братьев Люмьер. Тоннели, ампирное величие сталинских станций и, конечно же, спуск и подъем на эскалаторе. От всего этого меня бросило в эндорфиновый восторг, и я словил нешуточный кайф. И вот теперь — каждый день, хоть укатайся, а кайфа нет. Хоть бы разочек еще впервые в метро проехаться.
Кстати, с метро связана и еще одна важная история моего детства, навсегда вошедшая в летопись жизни. Возможно, там есть даже отдельная глава. Как-то, когда Теме Антонову было лет пять и будущий санитар уже немало раз бывал в подземке, услышал я красивое и величественное слово «митрополит». Ничего более величественного, чем метро, я в то время своими глазами не видел, а потому понял, что митрополит — это директор метрополитена. Эта нечаянная светлая догадка сильно обрадовала меня. Ребенок упивался собственной сообразительностью. Но продолжалось это недолго. Спустя год или около того мне случилось увидеть по телевизору старый советский фильм про Ивана Грозного. И среди прочих персонажей там, к моему ужасу и стыду, был и митрополит. Тот самый директор метрополитена лично беседовал с государем за пять сотен лет до появления метро. Я был раздавлен, чего уж скрывать.
