— А я разве не говорил? Очень серьезное мероприятие. Самое крупное в мире. Там от нескольких десятков стран собираются ну о-о-очень лобастые юные физики, которые у себя на родине отборочные туры прошли.
— То есть все, как на спортивной олимпиаде.
— А как ты хотел, конечно! И Сашка туда поехала, от России. Я, конечно, знал, что доча крута, но когда она позвонила и про золото сказала — просто остолбенел. Там же сильнейшие физики планеты, только маленькие еще.
— Будущее мировой науки, получается.
— Вот именно. Вручили ей медаль и диплом. И знаешь, что это означает? Что она самый лучший восемнадцатилетний физик на планете Земля! О как! — задрал он вверх указательный палец.
— Потрясающее, наверное, ощущение, когда ребенок такого добился.
— А то! Еще какое потрясающее. И ведь сама, что ценно, без всяких там репетиторов! Награду ей декан физмата Массачусетского технологического университета лично вручал. У нее уже интервью для Первого канала брали, и РТР еще. В вечерних новостях сегодня будут показывать.
— У Саши большое будущее, — сказал я, захваченный восторгом ее отца.
— Да, это прорыв. Она к нему долго шла.
— Долго, это если бы она в тридцать пять такого добилась. А ей-то всего восемнадцать. Все впереди. Представляете, чем она к сорока будет заниматься?
— Ну, ей еще учиться и учиться, но старт прекрасный. Сейчас в Бауманку, на первый курс, ну а потом, — загадочно протянул он это «потом» и взял паузу, торжествующе глядя на меня.
— Что потом?
— У нас два года отучится — и в Массачусетский технологический ее зачислят, без всяких там экзаменов и платы за обучение! Да с приличной стипендией. Вот так, Артемий.
— Круто, ничего не скажешь. Как американцы собирали мозги по всему миру, так и собирают.
— И правильно делают. Они богатые, могут себе позволить, — согласился Савельев.
— Вот лет через двадцать откроет она какое-нибудь новое измерение — буду гордиться, что отца ее знал.
— Будешь, обязательно будешь. Может, через двадцать, а может, и раньше. Я ее спрашиваю, сколько будет дважды два. А она в ответ — а в какой системе?
— Все, она уже в большой науке. А там дважды два — понятие относительное.
— Да, Сашка — маленький ученый. Может, и моя в этом заслуга есть, — сказал он, шутливо приосанясь.
— Обязательно! — уверенно кивнул я. И добавил, глядя в список: — Ну, это у них там все относительно. А у нас — пять и есть пять. Нет у нас никакой такой системы, чтобы эти пять в три превратились или хотя бы в четыре, а?
