Конец его размышлениям положил стук в дверь.
— Открыто, — сказал он.
— О, ты уже не спишь, — улыбнулась Катрин. — Вот и здорово. Мне поручили работать с тобой, представляешь?
— В смысле?
— Ну, ты не понимаешь моих родных, а они не всегда понимают тебя, — пояснила она. — Разница менталитетов.
— А ты?..
— А я как бы посредине, мне проще приспособиться. Не забивай себе этим голову, вот, лучше выбирай…
— Что это? — нахмурился Малфой.
— Палочки. Бери, какая понравится. Дядя Леандр на досуге делает.
— На досуге?! — опешил Люциус. Он помнил Олливандера и его загадочные речи, а тут — на досуге?..
— Ну да, а что? Кто-то вяжет, кто-то шьет, а он вот по дереву работает… Ты не пугайся так, лучше попробуй, какая тебе по руке, — спокойно попросила Катрин.
Он взял одну, другую, ощущая их, как обычные мертвые деревяшки, и окончательно уверился в том, что его разыгрывают. Потом вспомнил, что брал палочку Катрин, а та была очень похожа на эти, но работала… Может, эти поддельные?
Вот только шестая по счету легла в руку, как родная, и Малфой сразу перестал чувствовать себя совершенно беззащитным.
— Можжевельник, — сказала Катрин. — Красивая. А у меня вишневая.
— Но как это возможно? — негромко спросил он, разглядывая довольно длинную, дюймов тринадцать, палочку, витую, полированную, искусно украшенную резьбой, напоминающей наскальные росписи.
— Понятия не имею, у дяди Леандра спросишь, когда он из рейса вернется. Но он говорит, что главное — найти подходящую ветку, — хмыкнула Катрин. — А остальное — дело техники и терпения.
— Какого рейса?
— Трансатлантического. Он капитан дальнего плавания.
Люциус подавил желание закрыть лицо обеими руками.
— Ну да, у нас тут весело, — кивнула девушка. — Ты привыкнешь…
Малфой вздрогнул от пронзительного детского визга.
— Не беспокойся, это дети со старушкой Ро играют, — сказала Катрин, отодвинув штору и выглянув в окно. — Совсем заездили беднягу!
— С кем?
— Да вон, посмотри.
Малфой посмотрел наружу, на лужайку и подавил желание немедленно запустить Авадой в то, что увидел. Там целая толпа детей (на самом деле их было пятеро или шестеро, но кишели они так, что пересчиитать их не представлялось возможным) осаждала мантикору. Старую, седую, если присмотреться, почти беззубую, но все-таки мантикору! Та припадала на передние лапы, угрожающе приподнимала скорпионий хвост, но не атаковала…
— Люциус, очнись, — потрясла его за плечо Катрин. — Старухе лет двести, она еще дедушку Грегуара ребенком помнит!
