«Привет, яблоневая плодожорка!
Привет тебе от Луны, ей очень понравились те фиговины, что ты прислал, как их, капсы, что ли? Серьги себе сделала и ходит красуется. На каникулах я вас познакомлю, но попробуешь отбить — дам в глаз! Так что окучивай поживее свою Марту, сколько можно-то? Подари ей связку крышек от колы (ха-ха!), вдруг дело быстрее пойдет?
К сам-знаешь-кому я сейчас даже подойти боюсь. Не знаю, что ему насвистел директор, что у него в голове, но глаза дикие. Если я спрошу про крестного, он мне точно башку оторвет. Спасибо, пока пускает посидеть в уголке… Тут в плюс, что мне зрение сильно напрягать нельзя, так что я или занимаюсь, или на башне с Луной торчу, романтика, все такое. И пофиг, что она мне в это время мозги трансфигурацией засирает, все одно польза.
Я перекопал уже всю библиотеку. Прямо писать не могу, до каникул времени еще много, так что смекай сам. Мои предки спрятали дом так, что никто не мог найти, если ему не позволят. Тайну знал только один из их друзей, и все считали, что это был крестный. Когда их убили, крестный рванул зачем-то в Лондон, пришиб другого их общего друга, от того только палец остался, потом был большой бадабум, десяток магглов убило, и вот за это его живо сунули в тюрягу. Ты логику видишь? Я — нет. Главное, никто не усомнился! Сразу сказали, что крестный был слугой Властелина, и всё, шито-крыто. Кстати, он очень богатый дядька. Понял расклад?
П.С. Порядок! Сам-знаешь-кто меня помучил, в больничку сгонял на всякий случай, так вот, я уже как новенький! Но очки ношу, так надо.»
«Привет, пожиратель лимонов!
Папа сказал, что ты его лучший клиент за всю карьеру, и не стыдно уйти на покой с таким делом в послужном списке. Когда он узнает, что ты — это тот самый ты, с которым мы в школе окна били, его точно удар хватит! А может, и нет… Да и не отпустят его на покой, я вижу. Он аж помолодел!
Мама постоянно строчит что-то Лунатику, кажется, скоро, сама начнет книжки писать. Лишь бы готовить не забывала…
Я зашел к твоим, типа узнать, куда ты пропал. Твоя тетя плохо выглядит, плачет, когда тебя вспоминает, говорит, мол, до чего несносный мальчишка, а без него никакой жизни нет, и не пишет, гаденыш. То есть ей даже не передали ничего! Я объяснил, в чем дело, она чуточку успокоилась, а потом обозлилась. Я бы на месте директора не попадался ей под горячую руку! Да там вообще все по тебе скучают, даже Дадли. Он мне сказал: „Вот бы сейчас хороший спарринг с Гарри устроить!“ Это, кажется, признание твоих талантов…
