— Простите, сэр, но меня уже все достали, — честно сказал Поттер. — Все так и норовят рассказать мне про родителей. Вот честное слово, я уже достаточно о них узнал. И я не сентиментальный… Ну ладно, если только самую капельку, — подумав, решил он. — Очень жаль их, конечно, но я их не помню и, честно говоря, не вижу смысла ворошить прошлое. Пусть земля им будет пухом, ну и все такое…
— Гарри, но они погибли, защищая тебя от Того-кого-нельзя-называть! — явно не поверил своим ушам Люпин.
— Я в курсе. Но по мне так что из-под грузовика вытолкнуть, что под Аваду кинуться — разницы никакой, — пожал тот плечами. — Я им крайне благодарен за то, что остался жив, хотел бы побывать на их могиле, но бить себя коленом в грудь и причитать вряд ли стану. Хотя скупую мужскую слезу пустить могу, — добавил он великодушно.
К чему ведет Люпин, было ясно, как божий день. Раз родители погибли, спасая сына от злодея, сын обязан отомстить. «Не мытьем, так катаньем, господин директор? — мрачно подумал Поттер. — А вот выкусите!»
Самое удивительное, что он ни капельки не привирал. Конечно, хотелось, чтобы родители были живы, рядом, но если ты их и не помнишь, зачем растравлять душевные раны? Тем более, есть дяди, тети, друзья… А на фотографиях, которые он видел, были просто молодые люди, Гарри никак не мог представить их в роли своих отца и матери. Крестный — другое дело, он живой, из плоти и крови, со своими заморочками и тараканами в голове, невыдержанный, но по-своему добрый, с ним оказалось не так уж сложно ужиться. А тех-то давно нет, поди представь, какими они оказались бы теперь! Словом, это была сложная философская проблема, а такие проблемы Поттер обычно посылал Запретным лесом.
— Я не думал, что ты вырастешь настолько черствым мальчиком, Гарри, — сказал наконец Люпин.
— Я не черствый, сэр, я прагматичный. — Поттер посмотрел на лицо преподавателя и предупредил: — Я еще много длинных слов знаю. И понимаю, что они означают.
— Не сомневаюсь… — профессор потряс головой и снова грустно взглянул на Гарри. — Надо же, лицо отца, глаза матери, а чей характер, не поймешь…
— Думаю, кого-то из старшего поколения, — небрежно ответил тот. — Скорее всего, это блэковская кровь. Тетушка Белла говорит, что я ей напоминаю кого-то, деда или прапрадеда, забыл имя, вот стыдобища!
— Тетушка… Белла? Ее же Петунией зовут!
— Да нет, Петуния Дурсль — это тетя Туни, которая меня вырастила, а тетушка Белла — это миссис Лестрейндж, — терпеливо пояснил Гарри. — Вам что, директор не сказал?
