Гарри наблюдал за тем, как Беллатрикс машинально гладит ладонью белую простыню, устремив невидящий взгляд за окно, где уже падал снег. Другой рукой она комкала темную тряпку, в которой Поттер признал свою мантию.
— О Мерлин, Белла… — Нарцисса всплеснула руками и хотела было обнять сестру, но явно побоялась.
— Нарси? — повернула та голову. — Откуда ты здесь? Или я умерла?
— Белла, ты живая, живая! — вскричала леди Малфой. — Очнись, пожалуйста! Вот, смотри, это Драко, твой племянник!
Она вытолкнула вперед явно перетрухавшего сына.
— А он уже родился? — недоуменно спросила Беллатрикс.
— Тетушка Белла, я на втором курсе учусь, — выговорил тот. — Вы… вы поправитесь, я верю!
Больше всего, по мнению Гарри, ему хотелось удрать как можно быстрее и как можно дальше.
— А где Рудольфус? — тихо произнесла Беллатрикс.
— Умер, дорогая, — Нарцисса пересилила себя, присела на край кровати и принялась гладить кудрявые волосы сестры. — Полгода как умер. А Рабастан жив еще, но… — Она вздохнула и развела руками.
— А Меда? — та тревожно оглянулась.
— Она не смогла прийти, но не беспокойся, с ней все в порядке, — заверила леди Малфой. Гарри только подивился ее самообладанию. — У нее прекрасная дочка, она уже закончила школу и работает…
Нарцисса изящно обошла тот факт, что Нимфадора Тонкс служит в аврорате.
— А вот и Сириус… Ты же помнишь Сириуса? — ворковала она, подзывая кузена жестами. Тот несмело подошел. — Он тоже жив, с ним все в порядке, всё такой же шалопай…
— А, помню, — безразлично произнесла Беллатрикс. — Предатель.
— Знаешь что, Белла, — тут же вспылил тот, — кто бы говорил!
Гарри полюбовался, как полыхнули два взгляда — черный против серо-синего, — и поспешил встрять:
— А я Гарри. Гарри Поттер. Мы уже с вами виделись, тетушка Белла.
— Ты же умер, — недоуменно произнесла она.
— Да нет, я вполне жив. Кстати, если позволите мне на минутку взять мою мантию… спасибо. У меня там лимон в кармане, если бы он протух, вони было б на все отделение! — обворожительно улыбнулся Гарри. — Вот, если хотите, берите обратно… Вы не беспокойтесь, все будет нормально. То есть паршиво, конечно, что вас продержали столько лет в этом… м-м-м… замке, но я самую чуточку Блэк, а Блэки родню не бросают.
Беллатрикс машинально прижала мантию к груди, а потом совершенно неожиданно разрыдалась.
— Срочно успокоительного! — вскричал целитель.
— Не надо ей никакого успокоительного, — мрачно сказал Снейп, державшийся поодаль. — Проплачется — станет лучше.
