-- Злодеи, грабители!--ворчал себе под нос карлик, указывая спутнику на следы запустения.-- Верите ли, глаза бы не смотрели на то, что здесь творится! Убежал бы на край света, если бы не герцог, за которым и ухаживать то некому, кроме меня, старого урода... Сюда, сюда пожалуйте.
Притворив дверь, он впустил Леонардо в пропитанную запахом лекарств душную темную комнату.
Кровопускание, согласно с правилами врачебного искусства, делали при свечах и закрытых ставнях. Помощник цирюльника держал медный таз, в который стекала кровь. Сам брадобрей, скромный старичок, засучив рукава, производил надрез вены. Врач, растер физикий, с глубокомысленным лицом, в очках, в докторском наплечнике из темно-лилового бархата на беличьем меху, не принимая участия в работе цирульника,.-- прикосновение к хирургическим орудиям считалось унизительным для достоинства врача,-- только наблюдал.
-- Перед ночью снова извольте пустить кровь,-- сказал он повелительно, когда рука была перевязана, и больного уложили на подушки.
-- Domine magister,-- произнес брадобрей учтиво и робко,--не лучше ли подождать? Как бы чрезмерная потеря крови...
Врач посмотрел на него с презрительной усмешкой: -- Постыдитесь, любезнейший! Пора бы вам знать, что из двадцати четырех фунтов крови, находящихся в человеческом теле, можно выпустить двадцать, без всякой опасности для жизни и здоровья. Чем больше берете испортившейся воды из колодца, тем больше остается свежей. Я пускал кровь грудным младенцам, не жалея, и, благодаря Богу, всегда помогало.
Леонардо, слушавший этот разговор внимательно, хотел возразить, но подумал, что спорить с врачами столь же бесполезно, как с алхимиками.
Доктор и цирюльник удалились. Карлик поправил подушки и окутал ноги больного одеялом.
Леонардо оглянул комнату. Над постелью висела клетка с маленьким зеленым попугаем. На круглом столике валялись карты, игральные кости, стоял стеклянный сосуд, наполненный водой, с золотыми рыбками. В ногах у герцога спала, свернувшись, белая собачка. Все это были последние забавы, которые верный слуга придумывал для развлечения своего господина.
-- Отправил письмо?--проговорил герцог, не открывая глаз. -- Да, ваша светлость,--заторопился карлик,--мы-то ждем, думаем, вы спите. Ведь мессер Леонардо здесь...
-- Здесь? -- Больной с радостной улыбкой сделал усилие, чтобы приподняться.
-- Учитель, наконец-то! Я боялся, что ты не приедешь... Он взял художника за руку, и прекрасное, совсем молодое лицо Джан-Галеаццо.--ему было двадцать четыре года,-- оживилось бледным румянцем. Карлик вышел из комнаты, чтобы сторожить у двери. -- Друг мой,-- продолжал больной,-- ты конечно слышал?..
