-- Что это с вами, мессер Галеотто, точно в жмурки играем,-- молвил Леонардо, пожимая плечами.-- Вы знаете так же хорошо, как я, что превращение металлов -- вздор, что камня мудрецов нет и быть не может. Алхимия, некромантия, черная магия так же как все прочие науки, не основанные на точном опыте и математике,-- обман или безумие, раздуваемое ветром, знамя шарлатанов, за которым следует глупая чернь...
Алхимик продолжал смотреть на Леонардо ясными и удивленными глазами. Вдруг склонил голову набок, лукаво прищурил один глаз и засмеялся:
-- А вот это уже и нехорошо, учитель, право нехорошо! Разве я не посвященный, что ли? Как будто мы не знаем, что вы -- величайший алхимик, обладатель сокровеннейших тайн природы, новый Гермес Тресмегист и Прометей! -- Я? -- Ну да, вы, конечно. -- Шутник вы, мессер Галеотто!
-- Нет, это вы шутник, мессер Леонардо! Ай, ай, ай, какой же вы притворщик! Видал я на своем веку алхимиков, ревнивых к тайне науки, но такого еще никогда!
Леонардо внимательно посмотрел на него, хотел рассердиться и не мог. -Так, значит, вы в самом деле,-- произнес он с невольной улыбкой,-- вы, в самом деле, верите?..
-- Верю ли!--воскликнул Галеотто.--Да знаете ли вы, мессере, что если бы сам Бог сошел ко мне сейчас и сказал: Галеотто, камня мудрецов нет,--я ответил бы ему: Господи, как то, что Ты создал меня,-- истинно, что камень есть и что я его найду!
Леонардо более не возражал, не возмущался и слушал с любопытством.
Когда зашла речь о помощи дьявола в сокровенных науках, алхимик с презрительной усмешкой заметил, что дьявол есть самое бедное создание во всей природе и что нет ни единого существа в мире более слабого, чем он. Старик верил только в могущество человеческого разума и утверждал, что для науки все возможно.
Потом вдруг, как будто вспомнил что-то забавное и милое, спросил, часто ли видит Леонардо стихийных духов; когда же собеседник признался, что он еще ни разу их не видел, Галеотто опять не поверил и с удовольствием подробно объяснил, что у Саламандры тело продолговатое, пальца полтора в длину, пятнистое, тонкое и жесткое, а у Сильфиды -- прозрачно-голубое, как небо, и воздушное. Рассказал о нимфах, ундинах, живущих в воде, подземных гномах и пигмеях, растительных дурдалах и редких диемеях, обитателях драгоценных камней.
-- Я вам и передать не могу,-- заключил он свой рассказ,--какие они добрые!..
-- Почему же стихийные духи являются не всем, а только избранным?
