Лера застонала, и от этого ничтожного усилия боль стала еще сильнее, еще острее.
Но в то же время она как бы сконцентрировалась, убавилась в размерах. Теперь боль была не со всех сторон. Болела только голова. А это был уже прогресс.
Во-первых, это значило, что у Леры есть голова. Значит, она все еще жива. Во-вторых, она вспомнила отражение бритого убийцы в широко открытых глазах мертвой женщины. Вспомнила поднятую руку с зажатым в ней пистолетом.
Убийца держал пистолет не так, как держат его, когда собираются выстрелить. Он держал его, будто собирался рукояткой пистолета расколоть орех. Ну да – он собирался как орех расколоть Лерину голову. И это ему почти удалось. Во всяком случае, голова болела так, как будто ее раскололи на две равные части.
Лера снова застонала и попробовала пошевелиться. Снова в нее со всех сторон вонзились иглы боли.
– Она приходит в себя, – раздался где-то высоко над ней гулкий незнакомый голос.
Лера приоткрыла глаза. В раскаленном небе над ней плавали какие-то огромные хищные птицы. Коршуны? Ястребы? Стервятники? Она удивленно всмотрелась в них и вдруг поняла, что это не птицы, а человеческие лица. Вдруг эти лица закружились со все увеличивающейся скоростью. Лера прикрыла глаза, чтобы остановить это безумное кружение, и это ей почти удалось.
Кто-то взял ее за руку, кожу протерли резко пахнущей жидкостью, в руку вонзилась ледяная игла шприца. Лера ждала новой боли, нового безумия, но вместо этого на нее накатила мягкая волна покоя, боль отступила. Она снова попробовала открыть глаза, и на этот раз ей удалось это сделать.
Над ней не было никакого раскаленного неба. Над ней был самый обычный белый потолок. И еще над ней склонились два лица, два человеческих лица.
Губы одного из людей зашевелились, но Лера ничего не расслышала, как будто смотрела телевизор с выключенным звуком. Она напряглась, наморщила лоб. Ей казалось очень важным понять, что говорит ей этот человек.
И она действительно со второго раза поняла его слова.
– Вам лучше? – заботливо спросил ее молодой мужчина в строгом темном костюме.
– Да… – попыталась сказать Лера, но вместо этого из ее губ вырвался только нечленораздельный стон. Тем не менее мужчина в темном костюме ее, кажется, понял.
– Ей лучше, – сообщил он второму человеку. – Инъекция подействовала, скоро ее можно будет допросить.
Эти слова Лере чрезвычайно не понравились. Заботливая интонация, которую она услышала в первый момент, вовсе не относилась к ней. Его заботило только одно – информация, которую от нее можно получить.
