– Сволочь! – Павел оглядел рукав и пнул парня носком ботинка.
Тот не шелохнулся.
– Паша, – испуганно забормотал Генка, – да ты же его, кажется, убил…
– Кой черт? – раздраженно ответил Павел. – Если бы я одним ударом мог убить, я бы в цирке деньги заколачивал!
Он наклонился над парнем и приподнял его голову. Затылок был размозжен о некстати торчавший кусок железной трубы.
– Ох ты мать твою! – озадаченно пробормотал Генка. – Как же это вышло-то?
Павел молчал, что-то напряженно соображая.
– Что же теперь делать-то, а, Паша? – заныл Генка. – Ведь он без оружия был и вообще… А ты его…
– Заткнись! – прервал его Павел. – Заткнись и не суетись! И помолчи, если ничего умного сказать не можешь…
Генка испуганно притих. Павел деловито обшарил карманы покойника, но нашел лишь пачку сигарет и зажигалку – дорогую, серебряную, с гравировкой: «Анатолию в день рождения от Алены».
– Документов и правда нету, – протянул Павел, – это и к лучшему. Возьми. – Он протянул зажигалку Генке. – Выбросишь по дороге в канаву. Увозить его отсюда надо за город куда-нибудь.
Он наклонился к покойнику, и в это время налетела на них та самая девица в блестящем платье, что ссорилась со своим дружком у ресторана.
– Что вы делаете? Отпустите его, сволочи!
Генка отступил перед напором девицы, она наклонилась над тем, что было недавно ее парнем, и ахнула от ужаса.
– Толик! Да он же мертвый!
– Отойди от него! – приказал Павел и дернул девицу за руку.
– Убийца! – истерически завизжала она и набросилась на него с кулаками.
Он пытался схватить ее за руки, но она словно осатанела – кусалась и процарапала ему щеку до крови. Он с трудом оторвал ее от себя и отбросил к Генке. Генка осторожно держал ее сзади за плечи, но он был не боец, девица извернулась и пнула его коленкой в пах, отчего он скорчился и выпустил ее из рук. Она не переставая визжала и осыпала их ругательствами, и Павел достал из кобуры табельное оружие.
– Заткнись! – сурово сказал он. – Не то коленку прострелю, на всю жизнь хромой останешься!
Она перестала визжать и оглянулась на двери ресторана. Павел понял ее взгляд и шагнул ближе.
– Помогите! – заорала девица. – Спасите! Убивают!
И тогда Павел аккуратно ударил ее пистолетом в висок.
Генка взвизгнул тоненько, как поросенок.
– Грузи! – глухо сказал Павел, открывая дверцу машины.
Генка молча подчинился, потому что Павел был страшен – каменное лицо, а глаза такие, что Генка первый отвел свой взгляд.
Они погрузили два тела на заднее сиденье и поехали за город. На окраине, на пустыре, Павел нашел приткнувшийся старый «Запорожец». Его бросили за ненадобностью, даже колеса не сняли.
