Свен обернулся. Это был Пауль. Он держал под руку симпатичную даму: ее шея была обвязана пестрым шарфом, и она вела на поводке двух собачек.
Свен был необычайно рад поговорить хотя бы с Паулем. Но как бы перевести разговор на Бриджит?
– У меня есть к вам просьба, господин Маурер, – начал Пауль нерешительно.
Он сообщил, что они с вдовой Шнайдер решили пожениться весной, он переехал в ее дом в Дорнбахе и теперь редко видится с Бриджит.
– Поэтому мне бы хотелось иметь ее портрет.
– Я… я начну немедленно, – торопливо пообещал Свен, боясь, как бы он не передумал. – Сейчас световой день длится только несколько часов… поэтому…
Пауль с довольной улыбкой открыл дверь булочной, пропустил вперед вдову и жестом пригласил Свена войти. Внутри пахло ванилью, миндалем и ореховыми плюшками.
– Бриджит! – позвал Пауль племянницу, подмигнув Свену. – Спустись вниз. У нас запоздалый покупатель. Хотите хлеба?
На лестнице послышались шаги и голос Бриджит:
– Я обещала хлеб Диди и его козам!
Она вошла в торговый зал и застыла, переводя недоуменный взгляд с дяди Пауля на Свена. Ее лицо залилось краской.
– Свен не получит ни крошки! – решительно заявила она.
Свен знал, сейчас нужно держаться молодцом. Предложение Пауля – прекрасный повод пригласить ее в башню. А там будь что будет!
Дядя Пауль рассказал о своем плане по поводу написания портрета:
– Ты прекрасно знаешь, какой занятой человек господин Маурер. Если он еще сегодня сделает несколько эскизов, то потом дневной свет не понадобится.
– Я могу приготовить суп из пакетиков с хлебом из супермаркета, – предложил Свен.
Бриджит представила себе, как одиноко Свену есть в своей холодной башне эту убогую еду, и это смягчило ее сердце. Она взяла предназначенный козам каравай, положила его в бумажный пакет и, протянув Свену, пробормотала, что ей надо надеть теплую куртку и шерстяную шапку.
Идя через рыночную площадь к башне, они не сказали друг другу ни слова. И это молчание говорило красноречивее слов.
– Ева, – начал Свен, когда они уже подошли к башне, – живет своей жизнью, Бриджит. Она только использовала меня, только для этого она приехала в Берленштайн.
– Значит, она не любила тебя? Значит, верно, что сказал дядя Пауль: источник не делает разницы между Добром и Злом.
– Главное, что он совершил чудо – избавил меня от Евы! И показал мне, где мое место. Я нужен здесь, в Берленштайне. Он может стать мне родным, но только если ты будешь со мной.
Как засияли в темноте ее глаза! Каждый ее вздох говорил о том, как он все еще нужен ей. И когда он вел ее за руку по лестнице, его трепетное прикосновение выдавало, как он благодарен ей за это.
