Официант вышел, чтобы заставить меня подождать счет. Я дал ему три минуты. Потом быстро пошел к двери. Он перехватил меня, сделав основательную пробежку по длинному залу, извиваясь и ныряя между столиков, словно ему жгло пятки.
— Вы получили счет, сэр? — спросил он, задыхаясь.
Я хотел ответить ему как-нибудь поязвительней, но сумел выдавить из себя только: «Нет».
Он скорчил гримасу, довольно вежливую, и на подносе подал мне счет. Набралось около двух фунтов шестнадцати шиллингов. Я спросил, откуда взялась эта цифра. Он старательно объяснил, чувствуя, что настал, наконец, долгожданный миг; он перечислял все, что мы съели, отмечая цену в меню своим красивым карандашом и предвкушая удовольствие позвать управляющего. Я спросил, не ошибся ли он, подводя итог.
Карандаш мотнулся вверх по столбцу пенсов, соскользнул вниз по шиллингам и стремительно набросился на фунты. Я сказал, что, по-моему, он ошибся в пенсах. Он снова сложил их, немного медленнее, взглядывая на меня каждый раз, когда набегал шиллинг. Я высказал предположение, что не мешало бы сверить цены, стоящие в счете, с ценами в меню. Он сверил — цифры счета были теперь похожи на детский рисунок — такие они стали толстые оттого, что он множество раз их обводил. Его карандаш затупился. Он весь кипел. Я все еще не был уверен, что он не ошибся. Он начал снова проверять счет и не мог разобрать несколько цифр.
Я аккуратно отсчитал деньги и положил сверху шесть пенсов на чай.
— Благодарю вас, — сказал он; его глаза горели как угли.
Они ждали около машины. Линда плакала, а сонный Йен прислонился к крылу. Когда я подошел, он сердито посмотрел на меня, как будто я был виноват во всех его бедах.
— Что случилось с нашей малышкой? — спросил я миссис Хэммонд.
— Ее отшлепали за то, что она бегала между столами, — ответила она.
Я укоризненно кивнул Линде и отпер дверцы. Мы расстались с Хаутон-Холлом, чувствуя себя победителями.
Я поехал назад кружной дорогой по тем местам, где я ездил только мальчишкой на велосипеде. Словно чемпион, совершающий круг почета. Лин заснула. Пришлось остановиться, чтобы положить ее на заднее сиденье; миссис Хэммонд села рядом с ней. Мы вернулись на Фэрфакс-стрит, когда уже вечерело.
* * *
Несколько недель я был слишком занят, чтобы раздумывать, какое впечатление произвела эта поездка. Миссис Хэммонд как-то притихла. Я возвращался поздно, и мы почти не разговаривали. Я увеличил плату, она не возражала. Зато я больше не мыл посуду и не помогал ей во время стирки. Изредка я приносил уголь.
