— Если вы не будете волноваться, то к вечеру вас переведут обратно в вашу палату. — Джис заметил, что при этих словах Мари побледнела.
— Я не хочу возвращаться в мою комнату. Он будет знать, где найти меня. Лучше я останусь здесь. По крайней мере, чтобы добраться сюда, понадобится два ключа.
Джизус мучительно сопереживал душевные терзания, но заставил свой голос звучать ровно.
— Вы ведь сказали, что стремитесь выбраться отсюда.
— Выбраться из госпиталя. Из города. Я хочу исчезнуть. Можете вы организовать это? — Она повернулась к нему и, молитвенно сложив ладони, посмотрела ему прямо в глаза. — Я никогда ни о чем не просила вас. — Ее голос сорвался, и глаза наполнились слезами. — Пожалуйста, помогите мне.
Джизусу удавалось сохранять самообладание, когда Мари была в ярости, но слез он вынести не мог. Потеряв власть над собой, он привлек ее к себе. Она была так нежна и хрупка и дрожала всем телом. Он гладил ее волосы и проклинал все то, что довело ее до такого отчаяния. Джис проклинал и себя за то, что не сумел сдержать порыв и свое тело, жарко отозвавшееся на близость к ней. Ее нежная грудь касалась его ладони, и, при всем усилии, он не мог не замечать этого. Джис ощущал сладкий тонкий аромат ее кожи. Он постарался, чтобы голос не выдал его чувств.
— Мари, я хочу помочь вам, но это не так просто сделать. — Она молчала, и он еще крепче прижал ее к себе. — Ваш случай был особенным, и вас продержали здесь дольше, чем положено. Когда стало ясно, что в нашем госпитале вам больше ничем помочь не могут, началась подготовка к переводу вас в другую больницу, в Брендвиле.
— Я не собираюсь менять одну больницу на другую. Я хочу просто исчезнуть.
— Боюсь, что это невозможно. Официально вы находитесь под опекой государства. Процедура перевода была запущена в ход еще до того, как ваше состояние улучшилось. Теперь по этому вопросу назначена конференция. Она должна состояться послезавтра. — Джизус почувствовал, как напряглось при этих словах ее тело.
— Если уж это слушание состоится, неплохо было бы выяснить и мое мнение, не так ли?
— Мари, не волнуйтесь. Вам будут задавать там вопросы. Отвечайте спокойно и уверенно.
Она высвободилась из его рук и повернула к нему лицо.
— Но что же я буду отвечать? Я ничего не помню из моего прошлого. Не знаю даже, как меня зовут. А что, если они спросят о прошлой ночи? О Боже, что, если они спросят об этом? — Она была снова растерянна и испуганна.
Бертон взял ее за подбородок и заставил посмотреть в глаза.
