Конвейер смерти | страница 9



– Ну и при чем тут тогда ты? Он теперь, получается, стал крайним?

– Нет, – ответил Бодунов. – Вызывают тех, кто складом рулил, и одного за другим трясут. Дошла очередь и до меня. Объект сгорел три месяца назад, а я все это время хожу дрожу, запойно пью и жду, что дальше будет.

– Не потей, успокойся. Обойдется. Напишем тебе в тюрьму хорошую характеристику, медаль пришлем. Расскажем, как воюешь и под тяжестью пулеметов гнешься в горах. Сразу выпустят. Решат, что ты, сидя в тюрьме, будешь балдеть. А каторга – тут! Вернут назад в батальон без проволочек. По этапу! Ха-ха-ха! – рассмеялся я.

– Тебе смешно, а мне не очень, – вздохнул Игорь.

– Ну, не вздыхай! У тебя дома обыск был?

– Был. Квартиру и сарай перерыли, но ничего не нашли.

– Не там искали? – догадался я.

– Ага! Не там. Искали у жены в квартире, я у нее прописан, а те крохи, которые взял (как не взять, когда нет нигде ничего), у матери лежат. С женой-то я в разводе, в этом отпуске расстались.

– А чего так?

– Да надоела. Хуже горькой редьки. Ну ее.

– И с кем же ты отпуск проводил? На ком резвился?

– С кем, с кем… С ней же, со Стеллой.

– Ну ты даешь! – рассмеялся я.

– Не я, а она дает.

– Как же так, а говоришь, разошлись?

– Чудак-человек! Я чужой, что ли? Я свой! Мы после того, как бумагу в ЗАГСе получили, пошли это дело обмывать, – продолжил рассказ Бодунов.

– А почему в ЗАГСе разводили?

– Детей не завели, не успели, оба согласны на развод, поэтому все прошло быстро, без суда. И ей жить удобно. Пока я тут загораю, она вроде свободна и мужу не изменяет. Независимая, честная женщина. Развлекаться может сколько угодно. И мне хорошо, и я – вольный казак. Пошли мы с ней отметить изменение в семейном положении. Обмыли, потом внезапно обоим захотелось любви. Я говорю: дашь? Она в ответ – дам. Так и провели месяц. Что мне болтаться, кого-то искать? Когда проверенная подруга есть под боком. Да и квартира у нас маленькая, однокомнатная. Кровать одна, общая. Куда деваться?

– А дальше? – спросил я.

– Что дальше? Кино, танцы, пляж, пиво, вино и все та же испытанная общая кровать.

– Ну и зачем разводился-то? – опять непонимающе переспросил я.

– А хрен его знает! Надоела! – отмахнулся Игорь.

– И опять каждый день на Стеллу? Надоела, называется! – улыбнулся я.

– Развелся от нечего делать, потому что так захотелось.

– Чудак. Можно сказать, балбес!

– Можно и так сказать. А можно и грубее. Несерьезный я человек, – грустно подытожил Бодунов.

– А дальше что делать будете? После войны?