- Все равно тебе только двадцать. Не важно. Все равно двадцать. Она опять усмехнулась и сверкнула своими кошачьими глазами.
- Я тебе нравлюсь? - спросила она.
- Да. Очень, - ответил Рувка.
- Уже близко, - сказала Бася. - Ты знаешь этот дом?
- Нет, не знаю.
- Там, внизу, есть уголок. Там никто еще не был. Иногда я там сижу. Когда мне хочется побыть одной, я прихожу сюда.
Они спустились по кривым ступенькам, толкнули скрипучую дверь.
- Не запнись, - сказала Бася, - и не отпускай мою руку.
Рувка молчал.
- Там, в углу, под окошком, видишь? Там скамейка. Моя скамейка. Проходи, садись.
Они молча сидели рядом.
- Тебе нравится здесь?
- Очень нравится.
- Я же говорю, что здесь никто еще не был.
- Я знаю, - ответил он. - Ты думаешь, я не знаю?
- Правда? - сказала она. - Так что же ты сидишь?
- Не знаю.
- Ты любишь меня, Рувка?
- Люблю.
- Дотронься до меня. Почему ты боишься ко мне притронуться?
Она прижалась к нему, и он неловко обнял ее плечи. Он чувствовал ее теплую шею и боялся шевельнуться. Осторожно потрогал звездочку - украшение и хотел сорвать ее, чтобы приколоть на этом месте брошь, которой не было. Она сама повернулась, крепко обвила руками шею Рувки и поцеловала его в губы. Он чувствовал сладость ее губ и смотрел в ее зеленые глаза, блестящие, как у кошки.
- Обними меня крепче, - сказала она.
- Не хочу, - ответил он и убрал руку.
- Ты не любишь меня?
- Люблю.
- Так что же?..
- Не надо, - проговорил он.
- Не надо?!
- Нет, не надо.
- Но больше я тебе ничего не могу дать. Больше у меня ничего нет, сказала Бася.
- Не важно. Все равно не надо.
Тогда она обхватила голову руками, уткнулась в колени и заплакала.
Рувка сидел рядом, обняв ее вздрагивающие плечи; он гладил волосы Баси и не утешал ее. Он молчал и только время от времени негромко повторял одну и ту же фразу:
- Не плачь, Бася. Не надо. Никогда не надо плакать.
* * *
Глава седьмая. ХОД СЕМНАДЦАТЫЙ
1
- Ну давай, ходи!... - подгонял Шогер, по Исаак не шевелился. Рука никак не могла взять эту фигуру, которую нельзя было трогать. Исаак посылал руку вперед, но она по-прежнему сопротивлялась.
Шогер посмеивался, довольный.
- Взялся - ходи, - настаивал он.
"Да", - подумал Исаак и отдал фигуру, которую нельзя было трогать.
"Еще одна такая ошибка, и я действительно должен буду сдаться. Я останусь в живых по ошибке... Смешно".
Шогер потирал руки.
- Ты жалеешь? - спросил он. - Напрасно. Сегодня все идет как надо. Ты сам виноват, что научил меня хорошо играть. Рано или поздно я должен выиграть. Ничего не попишешь.
