После июня пятьдесят седьмого Никита Сергеевич подчеркнуто демонстрирует свою дружбу с прославленным маршалом, никуда его от себя не отпускает, даже отдыхают они вместе. Жукову в голову не приходит, что против него организован настоящий заговор, что он и пяти месяцев не просидит на своем месте.
Хрущев уже на пенсии вспоминал: «Члены президиума ЦК не раз высказывали мнение, что Жуков движется в направлении военного переворота, захвата им личной власти. Такие сведения мы получали и от ряда военных, которые говорили о бонапартистских устремлениях Жукова. Постепенно накопились факты, которые нельзя было игнорировать без опасения подвергнуть страну перевороту типа тех, которые совершаются в Латинской Америке. Мы вынуждены были пойти на отстранение Жукова от его постов. Мне это решение далось с трудом, но деваться было некуда».
4 октября 1957 года министр обороны Жуков вылетел в Севастополь, а оттуда на крейсере «Куйбышев» в сопровождении эсминцев «Блестящий» и «Бывалый» отправился с официальным визитом в Югославию и Албанию.
А Хрущев поехал в Киевский военный округ на учения, которые проводил главнокомандующий сухопутными войсками маршал Родион Яковлевич Малиновский. Никита Сергеевич разговаривал с генералами, прощупывал настроения. Потом Хрущев скажет:
— Вы думаете, я там охотился на оленей? У меня там была политическая охота на крупную дичь…
На пленуме ЦК Хрущев обвинит Жукова в лицемерии и вероломстве, хотя все было наоборот. Пока министр обороны находился за границей, Никита Сергеевич провел большую подготовительную работу. Маршал, уезжая, думал, что он в Москве друга оставил. А Хрущев за его спиной беседовал с командующими округами, объяснял им ситуацию — словом, заручился поддержкой генералитета.
17 октября 1957 года на президиум ЦК пригласили заместителей министра обороны маршалов Малиновского и Конева, а также начальника Главного политуправления генерал-полковника Желтова. Начальник ГлавПУРа пожаловался на то, что политработа в армии по вине министра обороны принижена:
— Товарищ Жуков говорил, что, если политработникам рыжие бороды привесить и кинжалы дать, они всех бы командиров перерезали. Мне, начальнику ПУРа, не позволено выезжать в войска без разрешения. Министр товарищ Жуков неприязненно относится ко мне. Из-за чего? Из-за того, что я будто был против назначения его министром и возражаю против его возвеличивания…
Желтов жаловался: маршал недооценивает значение политорганов, слишком амбициозен, не сделал для себя выводов из прошлого. Малиновский и Конев вяло возражали: они не согласны с такой оценкой состояния политработы в армии.
