Это была первая и далеко не последняя встреча Добрынина с Робертом Кеннеди, которые проходили, как правило, поздно ночью либо в доме посла, либо в министерстве юстиции США, куда Добрынин приходил через особый подъезд. Тогда же начался обмен письмами между Кеннеди и Хрущевым: и тот и другой вели себя довольно воинственно, не желая сдавать своих позиций.
Тем временем в Гаване готовились к бомбежкам и отражению американской агрессии. Посол Алексеев каждый день встречался с Фиделем и рассказывал ему о переписке между Кеннеди и Хрущевым. Фидель был спокоен. Он знал, что американцы запаниковали, что они срочно приводят в порядок противоатомные убежища, что население сметает с прилавков продукты, что радио и телевидение хоть и призывают уничтожить советские ракеты, но при этом замечают, что бомбить Кубу едва ли надо.
Так было до 27 октября, названного американцами «черной субботой». Вот как рассказывает о событиях того дня Добрынин:
«Поздно вечером меня пригласил к себе Роберт Кеннеди. В его кабинете был большой беспорядок. На диване валялся скомканный плед, видимо, хозяин кабинета здесь же урывками спал. Важный разговор состоялся наедине. Кубинский кризис, начал он, продолжает быстро углубляться. Только что получено сообщение, что сбит американский самолет, осуществлявший наблюдательный полет над Кубой. Военные требуют от президента отдать приказ отвечать огнем на огонь… Но если начать ответный огонь, пойдет цепная реакция, которую будет очень трудно остановить. Что касается ракетных баз, то правительство США полно решимости избавиться от них — вплоть до их бомбардировки. Но тогда погибнут советские люди, и СССР ответит нам тем же. Начнется самая настоящая война, в которой погибнут миллионы американцев и русских. Мы хотим избежать этого во что бы то ни стало».
Потом был длительный разговор, в ходе которого выяснилось, что в обмен на вывод ракет правительство США готово снять блокаду Кубы и дать заверения, что никакого вторжения на остров не будет. Когда же Добрынин упомянул об американских ракетах в Турции, то Роберт сказал, что его брат не видит непреодолимых трудностей в решении этого вопроса. Единственная проблема — гласность. Если взяться за это дело без шума и треска, то в течение четырех-пяти месяцев эти базы в Турции можно свернуть. А чтобы никто не пронюхал о контактах с советским послом и на случай оперативной связи, Роберт Кеннеди дал Добрынину номер своего прямого телефона в Белом доме.
