- Ради Бога, простите, что обращаюсь к Вам, но ввиду того, что нам, очевидно, предстоит долгое соседство, считаю нужным Вам представиться, сказал пенек. - Мое имя Клен Квебекович. Как ни странно, мои предки происходят из Средней Канады, что станет понятным, если вслушаться в мое отчество.
- Пардон, мне очень неловко, что вынуждена явиться перед Вами в обнаженном виде, - ответствовал черенок. - Но мой род тоже из знатных. Меня зовут Роза Филициатовна Горделивая.
- Ну, я так и полагал, так и полагал, - зашептал Клгн Квебекович. Едва Вы коснулись меня своей верхней колючкой, по моему телу пробежал электрический ток, что является несомненным признаком Вашей родовитости.
Никакие родословные баронов, графов и даже королей не идут ни в какое сравнение с родословной какого-нибудь лютика, незабудки и даже заячьей капусты. Правда, цветы куда скромнее людей, цветы не хвастают своим древним происхождением. А если к каждой травинке и почке относиться бережно, они поблагодарят куда щедрее, чем самый богатый король.
Прошел май, в конце июня произошло важное событие. Из кончика носа Клена Квебековича появилась маленькая веточка, а на ней - коричневатый листочек, похожий на детскую ладошку с растопыренными пальчиками.
- О, это великий знак, - прошептал Клен Квебекович. - я молодею. Ведь именно такими листьями одевались мои предки - клены, да и сам я когда-то облачался в такой же наряд. Сначала он был нежно-зеленым, потом красно-коричневым, а когда наступала осень, моя листва окрашивалась в желтый, красный, оранжевый цвета...
- Но и со мной происходит нечто странное, - молвил колючий черенок, известный нам под именем Розы Филициатовны.
- Вы посмотрите на эти острые коричневые бутончики, покрывшие мое тело. Из каждого выглядывает зеленый язычок. Выходит, я тоже молодею.
- В моих глазах Вы всегда молоды и прекрасны - от души воскликнул Клен Квебекович.
Миновало еще несколько солнечных дней. Окрестные березы вовсю шумели листвой, местный соловей устал петь и лишь изредка пускал раскаты своего голоса под самые белые облака, а мальчик Димка, сын художника Вити Ринара, уже не раз выдергивал пышные хвостики морковок и с хрустом поедал бледно-розовые корешки. И вот этот Димка, у которого глаза были далеко не такими зоркими, как у его отца, однажды утром заметил, что на ветке Розы Фелициатовны, кроме зеленых листиков наливается толстенький, багровый остроконечный бутон.
- Ур-ра! - завопил Димка. Наша роза собирается расцвести! - он поспешил к отцу, который в ту минуту головою вниз, свесившись с острого конька крыши, приколачивал очередной виток деревянного узора, и рот его был набит мелкими гроздями.
