Мой отец неохотно отказался от стычки. Он уступил только ради Дезире. Впрочем, со временем чудачества г-на Васселена стали его забавлять.
— Это шут гороховый, — говорил отец с презрительной усмешкой. — Он невыносим, но неподражаемо смешон.
Первая наша встреча лицом к лицу с Васселенами произошла в воскресенье, за завтраком. Уже больше часу до нас доносилась из-за стены громкая перебранка. Мало-помалу, сами того не замечая, мы стали прислушиваться. Мрачный густой бас кого-то гневно распекал, а его прерывал другой мужской голос, тонкий и визгливый. Какая-то женщина, очевидно, г-жа Васселен, вмешивалась в спор, исторгая жалобные вопли. Вдруг раздался грохот, шум падающих стульев. Низкий бас гремел:
— Я проклинаю тебя! Презренный, недостойный сын! Проклинаю тебя!
Шум усилился, все семейство выбежало на площадку. Мы замерли с вилкой в руке, испуганно прислушиваясь.
— Манюэль! — рыдала г-жа Васселен. — Если ты его проклянешь, он никогда больше не вернется. Опомнись, Манюэль, сними с него проклятье!
— Ни за что! — отвечал г-н Васселен с олимпийским величием. — Этот прохвост еще будет валяться у нас в ногах, выпрашивая хлеб, который мы добываем в поте лица. Проклинаю тебя, недостойный сын!
Разразились новые мольбы и крики, от которых дрожали стены.
Моя мать, трепеща от волнения, не могла усидеть на месте.
— Какой ужас, Рам! Не ходи туда. Я пойду помочь этой несчастной женщине.
Мама растворила дверь сперва наполовину, потом настежь. И нам представилась вся сцена. Перед соседней дверью, засунув одну руку за лацкан жилета, а другой потрясая салфеткой, стоял г-н Васселен в трагической позе. Г-жа Васселен, преклонив колени на нашем половике, от чего ее пышные юбки вздулись, как на картине Грёза, испускала неестественные вопли, обливаясь непритворными слезами. Едва лишь отворилась наша дверь, какой-то нескладного вида юнец, ухмыляясь, бросился вниз по лестнице.
— Преступник удрал, справедливость торжествует! — воскликнул г-н Васселен громовым голосом и вдруг, обернувшись и увидев нас, отвесил низкий поклон.
— Какой позор, какое унижение! Да еще в присутствии столь почтенного семейства. Простите нас великодушно, как и мы прощаем недостойному сыну. Замолчи, Пола. Успокойся. Покорись судьбе! Смею ли я, сударь, предложить вам чашечку кофе? Мы как раз начали пить кофе.
Папа отказался, покачав головой. Мама, ласково утешая, помогла подняться г-же Васселен, которая все еще всхлипывала и сопела. Ее муж, взмахнув салфеткой, изящно поклонился.
