– Черт возьми, Лекс… поговори со мной!
– Все нормально.
– Все явно не нормально, – раздраженно ответил Ксенон. – Как я могу тебе помочь, если ты отказываешься говорить, что не так?
Лекси долго смотрела на Ксенона, тяжело дыша и страстно желая, чтобы ее сердце прекратило так безумно биться.
– Ты не можешь «помочь» мне, – напряженно ответила она. – Никто не может.
– Это связано с тем, что я сказал про ребенка?
– А ты как думаешь? – спросила она, чувствуя, как все негативные, темные эмоции выплескиваются из нее. – Разве ты никогда не задумывался над тем, каким бы он был сейчас? Наш маленький мальчик? Ему бы было два года, Ксенон. Только представь. Темные волосы, голубые глаза, прямо как у его отца. Он бы играл с маленьким мячиком прямо здесь, в саду…
– Прекрати! – произнес Ксенон охрипшим голосом.
– Но ты ведь сам спросил, – произнесла она. – И я тебе ответила. Я рассказала тебе, что чувствую. Сейчас эта боль не такая сильная, как раньше, и не такая невыносимая. Невероятная боль потери. В одно мгновение моя жизнь изменилась. Ты действительно хочешь знать, как я тогда себя чувствовала?
Ксенон никогда не видел Лекси такой. Он никогда не видел ее беззащитной. Это ведь Лекси. Она всегда была сильной.
– Скажи мне, – выдавил он.
– Каждая коляска с младенцем, мимо которой я проходила на улице, была для меня настоящим ударом в сердце. Ты помнишь, как много милых нарядов я купила для нашего малыша? – Лекси судорожно вздохнула. – Они стали только болезненным напоминанием о будущем, которого для меня больше нет. Отдавать их на благотворительность было так… душераздирающе.
– Ты могла бы оставить все эти вещи, – сказал он. – Мы бы попробовали еще раз зачать ребенка.
Она вздрогнула и покачала головой:
– И как бы это произошло, если ты не мог заставить себя подойти ко мне? Не мог прикоснуться ко мне, потому что я так сильно подвела тебя. Я не смогла родить тебе сына и наследника империи семьи Канеллис!
Ксенон попытался найти подходящие слова, но не смог.
– Просто я… – выдавил он.
– Ты не хотел больше прикасаться ко мне, – повторила она. – И это правда!
– Потому что я не знал, как помочь тебе справиться с этим горем, – ответил он. – Я не знал, что тебе сказать. Мне и сейчас трудно найти подходящие слова.
Явное сожаление в его голосе болью отдавалось в ее сердце. Лекси захотелось успокоить его боль, но она не могла ослабить свою защиту. Для них обоих будет лучше, если она расскажет правду.
– Во время первого выкидыша я была беременна только несколько недель и еще не успела осознать свое состояние, привыкнуть к нему. Но во второй раз я была на девятнадцатой неделе. В некоторых странах это называется рождением мертвого ребенка, Ксенон, и это очень серьезная ситуация. Но никто не отнесся к этому как положено.
