– Такое может случиться с каждым, – нежно произнесла она.
– Да. – Все еще держа бабушку за руку, Лекси присела в кресло рядом с кроватью. – Могу ли я что-нибудь тебе принести? Сделать что-то для тебя?
Наступила тишина, затем София глубоко вздохнула.
– Люби моего внука, – прошептала она. – Точно так же, как он любит тебя.
На мгновение Лекси охватил страх. Она приехала сюда, потому что этого захотел Ксенон, и теперь знала почему. София изъявила свою волю, и не было ничего более могущественного, чем слова, произнесенные на смертном одре. И Лекси понимала: сейчас не может солгать… не в такой момент.
– Я люблю Ксенона больше, чем кого-либо на этом свете, бабушка, – тихо произнесла Лекси. – И ты должна это знать.
Снова повисла тишина, и Лекси начала думать, что бабушка не услышала ее или заснула. Но затем она почувствовала, как София на удивление сильно сжала ее пальцы, и Лекси заметила слабую улыбку на ее уставшем лице. Бабушка стала медленно и неглубоко дышать… а затем и правда заснула.
Лекси все еще продолжала сидеть возле кровати. В тишине комнаты она была погружена в свои мысли. Она думала о Софии, о времени, когда та была невестой, матерью.
– Пойдем, – сказал Ксенон.
Его голос был таким же нежным, как и его прикосновение. Он помог жене подняться, затем наклонился и с любовью поцеловал бабушку в лоб. Лекси почувствовала ужасную печаль от трагичности этой ситуации.
На улице светило солнце, которое резко контрастировало с гнетущей атмосферой дома. Лекси остановилась, не зная, что делать дальше. Ксенон, оказавшись за ее спиной, заключил ее в свои объятия, и у нее уже не было сил сопротивляться. Она расслабилась, откинувшись назад, и стала вдыхать его чарующий запах, страстно желая, чтобы часть его силы передалась ей.
Лекси не знала, как долго они так стояли – наверное, несколько минут, но, когда она попыталась отстраниться, Ксенон развернул ее и посмотрел на нее своими сияющими голубыми глазами.
– Спасибо тебе, – сказал он.
– Я рада, что приехала. Твоя бабушка просто замечательная женщина.
Чувство обиды вновь нарастало внутри ее. Почему же муж не показывал никаких эмоций, когда они потеряли ребенка?
– Лекс?
Она сглотнула, прекрасно понимая, что не может продолжать винить его во всем. Наверное, Ксенон пытался пережить эту трагедию по-своему. Просто так получилось, что они не смогли пережить ее вместе.
– Лекс? – повторил он. – Нам нужно определиться, как мы собираемся провести остаток дня. И ты выглядишь так, будто тебе не помешает побыть немного на солнце. Как насчет прогулки по острову? – В его голосе появились игривые нотки. – Может, на мотоцикле?
