Утром, услышав стук в дверь, она поспешила впустить Леонида. Нога почти не беспокоила ее.
– Идешь на поправку? – обрадовался он.
– Мне гораздо лучше.
– Вчера ночью… прости меня. Я вел себя как сумасшедший.
Терри покачала головой. Странным образом у нее снова возникло желание защитить его.
– Вовсе нет. События развивались так стремительно, что у нас не было времени разобраться в чувствах.
Он радостно кивнул:
– Я знал, что ты поймешь – ты все понимаешь правильно. Послушай, тебе обязательно возвращаться в Англию сегодня?
– Нет, у меня есть свободное время.
– В моем распоряжении целые сутки, я перенесу отъезд на завтра. Давай проведем этот день вместе? Все разъедутся. Мы останемся одни.
– Давай, – с готовностью согласилась Терри. Леонид привлек ее к себе. Она ждала поцелуя. Его прикосновения и ласки говорили ей, что его желание не уступает ее собственному. Впереди много времени, чтобы лучше узнать друг друга. А потом? Громко зазвонил телефон.
– Черт! – Леонид достал из кармана мобильник. – Я сейчас.
Но, глядя, как меняется выражение его лица, Терри поняла – продолжения не будет.
– Нина? – отрывисто произнес он и перешел на русский.
Терри не понимала ни слова, но по лицу и тревожным интонациям голоса было понятно, что прекрасный день закончился для нее, не начавшись. На секунду Леонид повернулся к ней:
– Это Нина. Она ухаживает за матерью. Дома возникли проблемы. Мама?
Снова быстрый поток непонятной речи, но Терри понимала, что он говорит с кем-то, кого любит, жалеет, утешает. Когда Леонид закончил разговор, она уже знала, что он скажет.
– Мне надо спешить обратно. Мама перепутала дату моего возвращения – думала, я буду сегодня. У нее тяжелая депрессия, и Нина ничего не может сделать.
– Тогда поезжай скорее, – сказала Терри. – Ты нужен матери.
– Прости меня.
– О чем речь? Ты мне ничего не должен, а ей обязан всем.
– Благослови тебя Бог за доброту и понимание. Мы обязательно увидимся в следующем месяце.
– Конечно.
– Не знаю, как дожить до встречи. Ты точно приедешь? Дай слово, или мне придется приехать за тобой.
– Не надо только мной командовать, – усмехнулась Терри.
– Извини, но…
«Он привык, что его слово – закон для всех, – подумала она, – за исключением матери».
– Не волнуйся, я буду там, – успокоила она.
Твердое, решительное выражение его лица мгновенно сменилось на мягкую покорность. Леонид не скрывал облегчения.
– Не пожалеешь, обещаю. Я бы все отдал, чтобы остаться с тобой сегодня, но…
