Став известным журналистом и критиком, Добролюбов удивлял многих своим блестящим знанием русской и мировой литературы. Основы этого знания были заложены еще в Нижнем. Позднее, занятый напряженной работой, он, конечно, был бы не в состоянии прочитать так много. Но критик обладал с детства необыкновенной памятью, и это во многом помогло ему впоследствии.
К этому надо добавить, что Добролюбов с огромным интересом набрасывался на журналы, причем охотно перечитывал и старые комплекты, если они попадались под руку. Журналы он имел обыкновение читать целиком, от крышки до крышки. Нет сомнения, что с особенной жадностью он читал «Отечественные записки» и «Современник», где печатались статьи Белинского. Критика вообще привлекала его еще в ранней юности. В дневнике 1853 года Добролюбов записал: «…я так люблю нынче читать журналы и преимущественно отдел библиографии и журнальные заметки».
Судя по сохранившимся записям, Добролюбов именно в семинарские годы уже хорошо знал Белинского, читал его важнейшие статьи, и они производили на юношу громадное впечатление. Проповедь Белинского открывала новый мир перед Добролюбовым, как и перед всяким честным и мыслящим человеком того времени. «Читая его, — вспоминал он впоследствии, — мы забывали мелочность и пошлость всего окружающего, мы мечтали об иных людях, об иной деятельности и искренне надеялись встретить когда-нибудь таких людей и восторженно обещали посвятить себя самих такой деятельности… Для нас до сих пор дороги те дни святого восторга, тот вдохновенный трепет, те чистые, бескорыстные увлечения и мечты, которым, может быть, никогда не суждено осуществиться, но с которыми расстаться до сих пор трудно и больно…» Так писал Добролюбов в 1859 году в «Современнике», приветствуя выход первого собрания сочинений великого критика.
Как относился юный Добролюбов к прочитанному? По натуре необычайно впечатлительный и легко возбудимый, он, несомненно, читал очень внимательно и не только усваивал все, что узнавал нового и интересного, но и глубоко переживал прочитанное. Каждая новая книга оставляла свой след в его душе. Характерно, что на первых порах ему нравилось почти все, что бы он ни читал; чуть ли не все книги вызывали у миролюбивого, по-христиански настроенного семинариста чувство восторженности и умиления. С 1850 года он начал делать в реестрах заметки о книгах, фиксируя свои впечатления.
Сначала это были только комплименты неразборчивого читателя: «Прекрасно», «Занимательно», «Увлекательно», «Какое милое, добродушное остроумие…», «Прекрасное, грустное произведение» и т. п. Но уже через год мы замечаем попытки критически разобраться в прочитанном. В его оценках все чаще встречаются отрицательные суждения. Например, по поводу романа Дюма «Графиня Салиасбюри» Добролюбов, недавно увлекавшийся «Графом Монте-Кристо», записал: «Если бы не проклятое правило — дочитывать все, что зачитал, — бросил бы с первой же части. Такая дрянь. Ужели это Дюма?»
