Коля рано научился читать и очень любил книгу. Мальчик был в меру шаловлив, совсем не походил на вундеркинда, и при всем том было в нем что-то такое, что отличало его от других детей: умение глубоко сосредоточиться, острая, настойчивая любознательность, желание все «пощупать своими руками», подробно разобраться в деталях вещи, вникнуть в ее свойства и особенности, достоинства и недостатки.
Петру Николаевичу очень хотелось, чтобы и Коленька со временем стал паровозным машинистом. Старик прямо не говорил об этом сыну, а начал постепенно приучать его к паровозу и даже в летние месяцы иногда тайком брал его с собой в рейс.
Но этак году на пятнадцатом мальчик заявил, что локомотив вообще машина отмирающая и будущего не имеет. Расстроился тогда Петр Николаевич, но виду не подал и спорить не стал.
После средней школы Коля заявил, что пойдет в вуз, и поступил в Ленинградский технологический институт.
Он окончил его с отличием, но отказался от аспирантуры и, к общему удивлению, заявил, что, теперь года на два пойдет к станку на завод. И в самом деле, добился своего: стал рядовым слесарем-сборщиком и через два года получил седьмой разряд.
Лишь после этого Леонтьев счел себя подготовленным для той деятельности, о которой мечтал еще с третьего курса.
Он поступил в тот самый институт, в котором работал и ныне.
За пять лет до этого он женился на молодой актрисе одного из маленьких московских театров, но года через два узнал, что жена обманывает его. Они разошлись, и Леонтьев с головой погрузился в свою работу, утопив в ней свое горе.
В институте он сразу окунулся в давно знакомую, родную атмосферу. Инженеры и лаборанты, работавшие под руководством Леонтьева, встретили его с радостью и поспешили доложить, что все оставленные им задания выполнены в установленные сроки.
Проходя в кабинет директора мимо вестибюля, Леонтьев заметил траурное объявление, вывешенное на доске приказов. Местком института с прискорбием извещал сотрудников о внезапной смерти вахтера товарища Голубцов а и о том, что его похороны состоятся на следующий день.
Леонтьев сразу вспомнил этого добродушного старичка, который не раз приходил к нему в кабинет и с трогательной непосредственностью справлялся о здоровье, настроении и делах. Леонтьев угощал старого чапаевца папиросами и отвечал, что со здоровьем все обстоит благополучно, настроение бодрое, а дела полегоньку двигаются.
— Я потому о делах справляюсь, — неизменно вставлял Петрович, — что сами видите — много врагов у нашего рабочего государства: не по душе, вишь, дьяволам, что мы сами своей жизни хозяева и уж до коммунизма малость какая осталась, так вот, на случай чего, надо кой-что и про запас иметь… Одним словом, по вашей части…
