— Здравствуйте, дорогая Матильда Казимировна, — произнес он таким тоном, как будто они виделись вчера. — Я искренне рад вас видеть.
— Здравствуйте, — радостно и даже чуть смущенно произнесла она и пригласила своего неожиданного гостя в комнату.
Они разговаривали долго, до поздней ночи.
«Патрон» сообщил, что он снова намерен обосноваться в Ленинграде и работать по старой специальности, в связи с чем очень рассчитывает на «даму треф». На этот раз он приехал уже с польским паспортом, но намерен хлопотать о переходе в советское гражданство.
Конечно, он подчеркнул, что по-прежнему работает для Германии и что, как он рассчитывает, фрау Матильда, как немка по крови, это оценит.
Так возобновилась работа Матильды Казимировны для германской разведки, и вновь ожила «дама треф».
Разумеется, в новых условиях было гораздо сложнее работать, чем в годы первой мировой войны. Но постепенно, используя частично свои новые знакомства в среде посетительниц «салона предсказаний», а также приобретая все новые навыки, «дама треф» восстановила свою старую репутацию.
Весною 1941 года, когда в ставке Гитлера уже лежал полностью разработанный и подписанный «вариант Барбаросса», «дама треф» получила новое важное задание: выяснить, в каком именно пункте Ленинграда сосредоточены продовольственные резервы города, каково примерно их количество, каковы каналы пополнения этих резервов и сроки их освежения. «Дама треф» принялась за работу. Среди ее посетительниц была одна женщина, муж которой работал в ленинградском торготделе как раз по линии продовольственных товаров. Через посредство этой молодящейся болтливой дамы, а также при помощи других своих связей «дама треф» выяснила, что продовольственные запасы города в основном сосредоточены в Бадаевских складах, а также примерно установила их количество.
Именно в это время ей было предложено выехать на несколько дней в Москву, а оттуда в Ясную Поляну для личной встречи с представителем гестапо, прибывшим в СССР под видом немецкого дипкурьера.
При этом в адрес Матильды Казимировны Стрижевской, в ее квартиру на третьей линии Васильевского острова поступила такая телеграмма:
«Дорогая тетя, мама очень больна хочет обязательно с тобою проститься. Выезжай немедленно. Валя».
Само собою разумеется, что никакой сестры в Москве у Матильды Казимировны не было; но такая телеграмма объясняла ее неожиданный выезд.
Перед отъездом «дама треф» получила от своего нового шефа (старый ее «патрон» уже несколько лет как покинул Ленинград) инструкции, как и где встретиться с тем лицом, которое хотело ее лично повидать.
