— Торт будет через полчаса, — сообщила Ребусу Шивон Кларк.
— Тогда я смотаюсь через двадцать минут.
— Ты не любишь торты?
— Я не люблю речи под торт.
Кларк улыбнулась и отхлебнула апельсинового сока. У Ребуса была бутылка лагера, но он не собирался её допивать — слишком тёплое.
— Так-так, сержант Ребус, — сказала она, — что за номер ты выкинул сегодня?
Он уставился на неё.
— Мы долго будем играть в эту игру? — Он имел в виду её шуточки по поводу нового положения вещей: он — сержант, она — инспектор. Они поменялись ролями: десять лет назад он был инспектором, а она — сержантом. Но когда Ребус подал документы на восстановление в полиции, его предупредили об отсутствии инспекторских вакансий, а это означало понижение в звании до сержанта.
«Тебе придётся с этим смириться» — таков был совет, который она дала ему с самого начала.
И он смирился.
— Не могу отказать себе в удовольствии, — ответила Кларк, на этот раз широко улыбаясь. — И ты не ответил на мой вопрос.
— Искал старого приятеля.
— Нет у тебя никаких приятелей.
— Я мог бы назвать тебе с дюжину в этой самой комнате.
Кларк окинула взглядом приглашённых.
— И вероятно, столько же врагов.
Ребус, казалось, задумался над её словами.
— Да, возможно, — согласился он.
Да и как не согласиться — ведь он солгал. С дюжину друзей? Если бы. Да, Шивон Кларк ему друг, вероятно самый близкий. И это несмотря на разницу в возрасте и её нелюбовь к музыке, которую он слушает. Он видел здесь людей, с которыми работал, но почти никого из них он не пригласил бы к себе домой выпить виски и поговорить по душам. Потом здесь было несколько человек, которым он с удовольствием надавал бы пенделей, — ну вот, скажем, этим троим из Профессиональных стандартов.[2] Они держались особняком, подтверждая свой статус парий. Но вид у них был затравленный: их, как и сотрудников отдела по расследованию нераскрытых преступлений, тоже ждала реорганизация и неопределённость. Потом в толпе возникло лицо из прошлого, протиснулось к Ребусу. Ребус пожал протянутую руку.
— Чёрт побери, я ведь не сразу тебя узнал, — признался Ребус.
Эймон Патерсон похлопал себя по плоскому животу.
— Диета и зарядка, — пояснил он.
— Ну, слава богу, а то я уже подумал: сейчас сообщит мне, что высох от неизлечимой болезни. — Ребус повернулся к Кларк. — Шивон, это Эймон Патерсон. Он был сержантом, когда я ещё только начинал зелёным констеблем.
Шивон и Эймон обменялись рукопожатием, и Ребус продолжил:
— А это Шивон. Она инспектор и потому пребывает в жестоком заблуждении, будто я ей подчиняюсь.
