— Что? — спрашиваю я, и она притягивает меня к себе, обнимая так крепко, что я едва могу дышать.
— Эй, — говорю я. — Все хорошо.
Она еще сильнее сжимает меня в своих объятьях, потом через какое-то время отстраняется.
— Не ври мне, пожалуйста.
Я смотрю на нее молча, немного онемевшая от шока, хотя голос ее звучит совершенно нормально, но я вижу слезы, которые бегут по ее по щекам.
— Такое никогда не будет хорошо, правда?
— Конечно, такое никогда не будет!
— Нет, не будет, нет, — бормочет она мрачно.
Я открываю и закрываю рот, пытаясь что-нибудь сказать, но ничего не получается. Просто раньше я никогда не видела Билли такой, и это потрясает меня до глубины души. Она всегда такая сдержанная и полная сарказма.
— Старая крыса наконец-то сдохла. Ты не собираешься рассказать мне про эту аварию.
Я медленно качаю головой.
— Видишь, — говорит она, новые слезы льются по ее щекам.
— Да, но теперь все кончено.
— Кончено? Разве ты не видишь, что это никогда не будет «кончено»? Я молю Бога, чтобы ты никогда не вошла в это долбанутое семейство рептилий.
Я беру ее за руки.
— Но я войду, Билл, я уже там. Я люблю Блейка всем сердцем, и он отец Сораба, — я поворачиваюсь и смотрю на своего сына, который глазеет на нас своим большими, невинными глазами, не плачет, не капризничает, но я понимаю, что что-то не так.
— Ты уверена, что сделала правильный выбор?
На мгновение эти слова, словно шипы впиваются в мое сердце. Я закрываю глаза, а затем открываю и смотрю прямо в лицо Билли.
— Я не могу без него, Билл, просто не могу.
Билли вытирает нос о рукав своей растянутой футболки.
— Разреши мне принести бумажные платки.
— Ты не сможешь. Я использовала их вчера.
— Ох, Билл! Подожди здесь.
Я захожу в ее ванную и отматываю немного туалетной бумаги, когда возвращаюсь в комнату, она продолжает стоять именно там, где я ее и оставила. Я складываю туалетную бумагу в платочек, подношу к ее носу, и говорю: «Сморкайся».
Она только молча улыбается, забирает свернутую туалетную бумагу и шумно сморкается. — Я была так испугана и растеряна эти дни.
— Ну же, давай обсудим это за чашкой чая, — подбадриваю я ее.
— Ладно, — соглашается она и направляется к кроватке, забирая Сораба на руки. Мы все вместе идем на кухню. Она закрывает дверь и ставит Сораба на пол, он сразу же начинает очень быстро ползать по полу.
— Боже мой, ты только посмотри на него, — восклицает Билли, забыв все свои неприятности в данный момент.
Я смеюсь.
— Он меняется с каждым днем. Иногда я просыпаюсь утром, и могу поклясться, что за ночь он подрос.
