— Доброе утро.
— Доброе утро, Том.
Он открывает дверь автомобиля, и мое тело непроизвольно содрогается.
— С вами все в порядке? — спрашивает он с беспокойством.
— Да, небольшие спазмы желудка, — отвечаю я.
Он кивает и направляется на место водителя.
Билли вытирает посуду. Она вешает полотенце на одно плечо и поворачивается ко мне.
— У тебя вид, словно ты немного страдаешь запором, — говорит она вместо приветствия.
— Я воспользовалась твоим советом. Выпила половину бутылки водки и нажала на его кнопки прошлой ночью.
— И?
— Он не лишился контроля, скорее его лишилась я.
— Так почему же ты вся сжимаешься от боли?
— Я имею в виду, я получила жесткий секс, и ничего больше, — говорю я. — Он не произнес ни слова, наверное, ему нечего было сказать или мстил, в любом случае, все не выходило за границы грубого секса. — Я медленно опускаюсь на один из обеденных стульев, а Билли смотрит на меня с выражением, которое до конца остается мне не понятным.
Я остаюсь с Билли весь день, строя планы по поводу нашего нового бизнеса.
Блейк отправляет мне сообщение, что будет поздно, поэтому я еду в пентхаус после часа пик, в шесть часов. Я ужинаю простой едой — тостом с кусочком жареного сыра и копченого лосося, и надо сказать, чувствую себя просто превосходно, потому что со мной находится Сораб. Квартира не кажется мне такой чужой и одинокой. Позднее мы много времени проводим в ванной, когда он видел, как я смеюсь, он радостно вскрикивает, повизгивая и сильно брызгает водой, от этого я еще больше заливаюсь смехом. Именно в этот момент, в дверях возникает Блейк.
— Привет, — говорю я, спокойно, хотя на самом деле очень нервничаю. В голове у меня все время крутиться мысль, что Сораб очень похож на Блейка.
— И кто это тут у нас? — спрашивает он и входит во внутрь. Мои глаза удивленно расширяются. Он молча стоит над нами, долгое время внимательно глядя на Сораба, который завидев новое лицо, начинает тянуть к нему ручки, мое сердце колотиться уже где-то в горле. Что, черт возьми, он высматривает? Ведь несомненно нет ничего такого из-за чего бы он с уверенностью сказал, что это его сын? Он поворачивается ко мне, его глаза нейтральны, как всегда ничего не выражающие. Мы молча смотрим друг на друга несколько секунд.
— Он много плачет? — спрашивает он наконец.
— Нет. Большую часть ночи он спит, — быстро отвечаю я, выравнивая свое дыхание.
— Хорошо, — говорит он, разворачивается и уходит. Я бросаю губку в воду. Черт. На какой-то миг я так забеспокоилась. Я имею в виду, что мне действительно показалось, что он все понял. Я вынимаю Сораба из ванны, и пока одеваю его, слышу, как Блейк разговаривает с кем-то по телефону в столовой. Он постоянно работает, и когда приходит в спальню, я почти уже сплю.
