— А ты откуда, девонька?
А я ему, значит, отвечаю:
— Из‑под Костромы, из поселка Малый Дрын.
А он хмыкает, такой, довольный чем‑то, хер знает только чем, и говорит:
— Деревенской молодежи надо помогать. Ну, пошли со мной, девонька.
Короче, дедок жлобом оказался, деньжат особо не давал, зато с социалкой никогда не отказывал. Квартиру мне выделил, помог в университет бесплатно поступить, ну и все в этом роде. Свободного времени было куча, трахал он меня только по воскресеньям и праздникам, когда бабку свою за город или на курорт отправлял. И главное, как я потом поняла, нормальный старичок был, без всяких бзиков и извращений. Ноги раздвинула и лежишь себе смирно — он инициативу не любил.
Но вот зато потом пошли лихие времена. Дед тот дуба врезал. И пришел, значит, на квартирку другой чел — депутат Яблоков. Говорит, типа:
— Прежний хозяин помер, а собственность муниципальная, так что давай вали на мороз.
А ему так нежно и ласково говорю:
— Может, мы как‑нибудь по — другому договоримся.
Ну, Яблоков он и есть Яблоков. Весь из себя чистенький, неподкупный, мордой воротит, типа: я — не я, жопа — не моя, и вообще я не такая, я жду трамвая. Повыеживался малость, а потом, такой, шары выкатил, покраснел, огляделся, как будто, нас кто‑то подслушивать может, и шепчет мне на ухо так, как будто тужится:
— Если фантазию мою исполнять будешь, в квартире останешься.
Ну а мне хуле делать? Жить где‑то надо. Не на фабрику ж ради квартиры идти! Ясен пень я согласилась. Ой, потом жалела страшно!
В первую сессию раздевает он меня и говорит:
— Будешь богиней.
Ну, богиней, так богиней, у них, вроде, щели как у обычных баб. Думаю, ничего страшного.
Обмотал он меня простынями, а на голову шапку с шипами напялил, в правую руку дает мне фонарь, на факел похожий, а в левую доску с закорючками: то ли еврейскими, то ли еще какими — хрен знает. Потом достает наручники на длинной цепочке. Я с перепугу решила, сейчас садо — мазо устроит. То ли меня пиздить начнет, то ли себя пиздить заставит. Да какой там! Лучше бы и вправду БДСМ было.
Кидает он эти кандалы возле меня и говорит:
— Наступи на них ногой.
Я и наступила. А он вдруг затрясся весь, рожу перекосило, шипит, аж слюнями давится:
— Да не правой, а левой наступи! Ты что не понимаешь, как это важно?!
Я, естественно, ни хрена не поняла, но сделала, как он сказал от греха подальше. И вот Яблоков штаны с себя спустил и на колени шлепнулся и, такой, говорит мне вкрадчиво:
