Высказав все это, он задумался.
- Может, пойдем с вами завтра, а? - Но тут же спохватился. - Нет! Нет! С самого утра у меня испанские туристы. Потом группа монахинь, тоже испанских. А в четыре какие-то цветные туристы, кажется африканские. Послезавтра у меня тоже каторжный день.
- Ничего. От нас это не убежит, - сказал я.
- Будем надеяться.
Заговорив о своем Риме, он расстегнул ворот свитера. Теперь снова его застегнул.
- Самое скверное-группы, - продолжал он. - Собирают их с бору по сосенке. Тут торговец, а рядом парикмахер, а там народная учительница-одним словом, мозаика. Разный уровень, разные интересы. Трудно с ними работать.
Ужин окончился. Стул, прислоненный к столу, никто так и не занял. От начала ужина и до самого конца пани Козицкая не подарила взглядом или словом ни дядю, ни тетку, ни меня. Мы встали.
- Может, зайдете ко мне покурить? - предложил пан Шумовский.
- Ты обещал не курить, - покачала головой пани Рогульская.
- Одну сигарету, - улыбнулся Шумовский.
Я поклонился дамам. Пан Шумовский повел меня к себе, отворил дверь и прошел вперед, чтобы зажечь свет. Комната была небольшая. Маленькая тахта, полка с книжками, большой письменный стол, заваленный путеводителями по Риму, одни раскрыты, в других закладки из разрезанных полосками газет.
Над столом большая фотография Падеревского. На стенах снимки Варшавы, так же окантованные, как в столовой. Рядом с ними диплом магистра гуманитарного факультета Варшавского университета с вписанной готическим почерком фамилией Шумовского.
Перед Падеревским-несколько белых астр в глиняной вазе, вероятно польской, в народном стиле.
Мы сели, Я достал из кармана сигареты.
- Польские? - поинтересовался Шумовский.
Он взял у меня из рук пачку и стал разглядывать ее, как антикварную редкость. В этот момент в дверях появилась горничная.
- Una telefonata per lei' [' Вас зовут к телефону (итал.).].
- Delia pane di chi?2 [2 Кто просит? (итал.)] -спросил Шумовский, хотя было совершенно ясно, что горничная обращается ко мне.
- Delia parte del'avvocato Campilli' [3 От адвоката Кампилли (итал.).].
- Это ко мне, - сказал я.
Так и было. Меня приветствовал по телефону барственный, но очень дружелюбный, задушевный голос. Мягко, медленно, нараспев адвокат сообщил, что счастлив узнать о моем приезде. Он будет рад меня принять в любое время, однако лучше всего в одиннадцать утра или в пять пополудни. Я предпочел одиннадцать.
- Я с волнением прочитал письмо вашего милого отца, - сказал Кампилли. - И мемориал.
