За разговором никто не услышал, как вошла Наташа.
— Папчик, привет, — пропела она, поцеловав Родика в щеку.
— Как дела на учебном фронте?
— Хорошо. Пойдем в субботу на ВДНХ? Девчонки говорят, что там шузы классные продаются.
— Выражайся культурно. Мы же недавно там купили тебе какие-то ужасные ботинки, похожие на сапоги строительных рабочих. Ты в них ноги еще не оттоптала?
— Ты что? Девчонки в классе тогда упали.
— Я тебя расстрою. В субботу мы с мамой идем в гости к тете Ире. А вот в воскресенье можно сходить куда-нибудь на выставку. Лучше на художественную.
— Не хочу. Если не на ВДНХ, то тогда уж погулять. В кафешку зайти. Вот… Либо на вернисаж в Измайлово — там браслетики модные продают.
— Холодно уже гулять. Давай на утреннее представление в театр кукол пойдем или в цирк?
— Пойдем. Там в антракте в буфет сходим.
— Ты больше о душе думай, а не о животе и одежде. Ладно… Не буду тебя поучать на ночь глядя. Завтра попрошу тетю Лену или дядю Сережу добыть билеты… Что-то мы с тобой давно коллекциями не занимались. Мама о них больше заботится, когда протирает пыль, чем мы с тобой. Да и пополняем их редко.
— А кто виноват? Тебя все время дома нет.
— Ты уже большая девочка. Можешь и самостоятельно что-то делать.
— Обещал же на ночь глядя не поучать.
— Хорошо. Пойдемте ужинать. Мама, у тебя все готово?
— Идите в столовую. Ужин через десять минут.
— Мам, я тебе помогу!
— Не надо. Иди с папой. Я сама все сделаю.
В столовой Родик включил телевизор и уютно расположился в любимом кресле. Наташа взяла стул и устроилась рядом. Родик всем своим существом ощутил, насколько уютно дома. Он так давно не наслаждался домашним комфортом… На экране телевизора мелькали какие-то картинки, но Родик не обращал на них внимания. Говорить тоже не хотелось. Его настроение, вероятно, передалось Наташе. Она затихла и, переместившись на подлокотник кресла, прижалась к Родику. В это время, мгновенно разрушив идиллию, пронзительно зазвонил телефон.
— Дьявол! Что за жизнь? Ни минуты покоя. Зачем гадина Белл придумал эту мерзкую штуковину? Хотя, возможно, это дядя Миша… Тогда Белл прощен. — Родик отстранил Наташу, взял в руку трубку и раздраженно сказал: — Да.
В трубке сначала послышались какие-то шорохи, а потом сквозь них пробился голос Михаила Абрамовича:
— Родик, это ты?
— Я, я. Как дела?
— Все очень хорошо. Из города мы выехали без проблем. Идем по трассе. Нас никто еще не останавливал.
— Слава Богу. Постучи по дереву и сплюнь через левое плечо.
