— Пусть, падла, попробует нас кинуть! Мы ему рога поотшибаем. Варташа конкретный мужчина, он на это не пойдет. Даю свои гарантии.
— В чем эти гарантии? Вы свои деньги, предположим, получите. Мы же ему будем каждый месяц в течение года платить, а он, возможно, не станет отдавать проценты банку. Отшибай ему рога, не отшибай, а без денег и залога окажемся.
— Даже если так — вам какая разница? Оставите себе кредит.
— Назад залог не получим, и нечем будет гасить затраты по снятию противогазных проблем. Мы уже отдали на завод двадцатку, взяв ее из оборота склада. В результате прибыли упали. Кроме того, деньги эти тоже кредитные, и через год они на двести процентов подорожают. Ясно, что их надо возмещать из этого же кредита. Единственная надежда — на продажу залога сразу после расчетов за кредит, прокрутка которого, вероятно, будет убыточной, поскольку, если учесть все сказанное, он берется более чем под триста пятьдесят процентов годовых.
— Более-менее понятно. Я гарантирую, что Варташа не скурвится. Это мой давний кент.
— Я вас очень уважаю, Алексей. Но вдруг он скурвится — что нам тогда делать?
— Мы же работаем вместе. Я буду в ответе, базара нет. Берите этот кредит.
— Алексей, а вы знаете, каков срок получения кредита?
— Неделя.
— Ваш Петросян озвучил месяц.
— Мне обещал неделю. Значит, сделает за неделю. Это я тоже беру на себя. С залогом вот до конца не понял. Вы его продадите, а мы ни при чем?
— Началось… Вы же сразу получите свою половину.
— А вы — в два раза больше!
— Алексей, что вы говорите? Мы лишь возвратим в лучшем случае через год то, что дадим вам из кредита. Кредит-то придется вернуть.
— Угу. Вроде вы правы, а вроде — нет. А если вы дороже продадите?
— Вы же в нашей прибыли участвуете.
— Угу… Я все же не врубился. Кредит берете?
— Возьмем, но давайте составим по этому поводу письменное соглашение.
— Мы бумаг не пишем. Слово сказано.
— А мы без письменной договоренности на неформальный вариант не согласимся. Тогда открываем фирму и в установленном порядке берем на нее кредит. Ваш Петросян способен это организовать на наших условиях. Месяца три-четыре на это уйдет.
— Мы не можем так долго ждать. Я же объяснял… Хер с вами. Пишите бумагу. Я уже ваш характер изучил.
Родик достал чистый лист и начал писать: «Мы, нижеподписавшиеся, Жмакин Родион Иванович, Братцев Михаил Абрамович, с одной стороны, далее «Первая сторона», и…» Он задумался, а потом спросил:
— Как мне вас вписывать, Алексей?
