— Да, так она ему и говорила. Несколько раз я писал отцу, но он все время настаивал, чтобы я вернулся. А я не мог больше жить в городе, просто не мог! Поэтому я и ему писать перестал. Я нашел собственный источник дохода, и его деньги мне больше не были нужны. Бедный папа! Она устроила ему собачью жизнь. Он наверняка обрадовался, что все кончилось. Вылезайте из самолета, мисс Фишер, скоро начнется снегопад, все к тому идет.
— Я спрашивала о погоде Альберта Стаута, и он сказал, что будет ясно, — возмутилась Фрина, вытаскивая из самолета свой саквояж и дорожную корзину.
Вик усмехнулся, без малейшего усилия поднимая корзину на плечо.
— Вам следовало спросить его о погоде на Высоких равнинах. В долине наверняка будет по-прежнему ясно. Стаут никогда не ошибается, однако запрос должен быть точным. Самолеты для него в диковинку. Да и я к ним не слишком привык. А как вы собирались найти меня, мисс Фишер? Ведь я здесь оказался лишь потому, что мой вьючный конь сбросил поводья, и мне надо отвести его вниз, пока не слишком похолодало. Счастливчик любит горную траву. А я заодно ямс нашел — неплохая еда для разнообразия.
Вик свистнул, и из тумана вынырнул очень довольный собой пес, сопровождавший коня, шедшего весьма необычной походкой.
— Он что, наполовину кенгуру? — удивилась Фрина, когда конь скакнул вперед обеими передними ногами сразу.
— Нет, он стреножен. Но даже так этот мошенник может забрести довольно далеко.
Конь покорно стоял, пока Вик освобождал его ноги от пут и грузил корзину, саквояж и мешок ему на спину. Пес тем временем сидел, аккуратно поставив лапы и всем своим видом демонстрируя, что он хороший.
— Ну вот, а теперь пошли, пока не замерзли. Идем, Мак. Вы сможете идти, мисс Фишер?
— Давайте вы будете звать меня Фриной, а я вас Виком, а? Далеко идти?
— Примерно триста метров, — сообщил Вик, шагая сквозь заросли окутанной туманом акации к тому, что больше всего походило на край пропасти. — Недалеко. Однако смотрите под ноги.
Фрина мысленно возблагодарила Бога за то, что на ногах у нее удобные сапоги, и последовала за Виком по каменистой тропке, уходящей крутыми извивами вниз по склону; на ней с трудом умещались идущие рядом человек и лошадь. Это было странное путешествие. Деревья — таких высоких Фрине видеть еще не приходилось — вздымались над головой, исчезая в незримой вышине. Фрина сосредоточилась на ходьбе. В тумане царила тишина, лишь иногда до ее слуха доносилось шуршание невидимых обитателей травы и кустарников. Всю свою жизнь она провела в больших городах, лишь изредка выезжая в ухоженные перелески Англии и окультуренные окрестности Мельбурна. Эта холодная дикая местность была совершенно непривычной; впрочем, враждебности в ней не ощущалось, одно только безразличие к ее жизни. Если бы Фрина сорвалась и разбилась вдребезги, ничто вокруг не проявило бы к ней внимания. Фрина не сводила глаз с тропы и пыталась не цепляться за деревья. Кожа не идеальный материал для подошв, которые, казалось, скользили по любой поверхности. Под камнями тропы заструился тонкий ручеек. Фрина подумала, что в сезон дождей по этой тропке наверняка несется бурный поток.
