— Конечно! — с легкостью, свойственной юности, Саша согласилась не ревновать. У нее это совершенно не получалось! Приходилось выкручиваться мне. Сашка, кстати, очень красивая девчонка, просто не такая яркая, как Настя. А я ее сделал еще и очень строгой. Ее побаиваются. И очень многие.
'Завтра' ничего не получилось: кресел с Пе-3 нет, подали заявку, переходников к кислороду нет, машина стоит в неготовности. Я занялся организацией радиоприводов через Красовского. Их не было, и всю навигацию приходилось вести по счислению и наземным ориентирам. Здесь летали истребители, которым не до штурманских заморочек, которые ими еще и неуверенно владеют. А я видел, как пыхтела Настя, пытаясь сориентироваться на высоте 10 500 ночью, когда вокруг все используют светомаскировку. Искрутилась вся, ловя изгибы речек и очертания перелесков. А ее дело за воздухом следить, это мои глаза и уши. Мне же еще и вести самолет приходится. Нам передали координаты, частоты и время работы приводов АДД, и дополнительно включили два привода, работающих по расписанию, чтобы не помогать немцам в ориентировании. Сам уселся конструлить лафетную часть для 'ВЯшек' в центроплане. Завод собирал Илы, груда битых машин громоздилась рядом Джомолунгмой. Нашел, и правую, и левую. С Ила же и лафетную часть снял, вскрыл, пока не летающий самолет, прорезал отверстия под крепеж, пришлось в двух местах подставлять набор пластин, размер шпаций другой. Мотор — пушки поставить не могу! ШВАКи не приехали, а ВЯ в лафетную часть 'М-105ПФК' не лезет, чуть длиннее, на 28 мм. И направляющие для ленты иные, а главное, коков винта нет, и как назло ни одного целого кока на свалке. На мою возню и беготню по заводу обратили внимание, заинтересовался и первый отдел, и, потом, когда выяснилось, что эта милая светловолосая девица и есть виновница того, что вчера завод не бомбили, подбросили мне слесарей и вооруженцев, раскапотили моторы и воткнули лафетную часть, специально сделанную для ЛаГГ-3, у которого стояла штатно эта пушка, и с этим мотором. Лафеты для них делали в Воронеже. Заводчане сделали и переходник для кислорода, машину заправили, и на следующий день привезли кресло. Ночью город бомбили. 'Миги', по одному, подскакивали в небо, двое не вернулось из полета. Но, гробить штурмана из‑за отсутствия истребительного кресла я не хотел. К тому же, не все работы по установке вооружения были готовы, и орудия были не сведены и не пристреляны, да и четвертый раз вылетать без техника не хотелось. Утром появился Василий Иванович. Мы с Настей переобулись в сапоги, а Иваныч завороженно стоял возле машины. Выругался, побежал на завод, вернулся оттуда со вчерашними слесарями. Долго гремели ключами, затем выволокли машину в тир, я уселся в кресло, меня, вместе с самолетом, подвигали, и пристреляли все четыре пушки. Отдача у нее, однако! Весьма не кислая! Ой, чо будет! Гашетки вывели раздельно для всех четырех, но, с парным ключом. В отличие от ШВАК, перезарядка — воздушная, пригодились и армированные воздушные шланги с 'Мессера'. Они подходили непосредственно к механизму перезарядки.
