– Так пришлите к ней господина Черепанова! – посоветовала госпожа Карабич. – Он служит в журнале «Флирт», а этот журнал – законодатель передовых мод.
– Я знаю, – вздохнул господин Горбатов. – Сегодня днем уже один сотрудник журнала к нам наведывался. Меня он не застал. Но супруга говорит, что человек весьма представительный, весьма элегантный. Да и настырный очень. Уж не агент ли по продажам? Добился, чтобы барыне доложили о его визите.
– И Наталья Аполлоновна его приняла? – в мыслях Самсона мелькнул образ Эдмунда Либида.
– Приняла, голубушка, не устояла, – сознался господин Горбатов. – Судя по ее отчету, ей было скучно.
– А известна фамилия визитера? – спросил фельетонист.
– Фамилия его – Синеоков.
В первую минуту Самсон ничего не понимал – ему казалось, что продолжается бесконечный ночной кошмар, мучивший его с того момента, когда он рухнул на вожделенную софу в буфетной «Флирта». Конечно, Данила ворчал, отпирая дверь новому сотруднику, пожаловавшему домой далеко за полночь, но шума особого не поднял, а снова угнездился на сундучок и укрылся ватным пальтецом. Правильно догадался, что молодчик есть не попросит, а завалится на боковую.
Теперь сердитое лицо Данилы нависло над слипшимися глазами Самсона, цепкие пальцы старика трясли его плечо. И из сознания юноши медленно улетучивались смутные образы: огромные курганы, сложенные из мертвых тел татаро-монголов на Куликовом поле под Петербургом, тысячи шиншилловых шубок, развешанных в аптеке Суламифи, пирожки с грибами у бледных ступней Христа, снимаемого с креста…
– Самсон Васильевич, проснитесь, пора, – бубнил Данила. – Просыпайтесь. Барыня гневается.
Самсон вынырнул на поверхность реальности и, сбросив одеяло, сел на постели. Он потер ладонями предплечья, потом помассировал мускулистые ноги, на которых от холода шевелилась короткая золотистая шерстка, и, подняв взор, окаменел.
В дверях буфетной в бесформенном светлом одеянии стояла грозная госпожа Май.
Самсон, словно парализованный, замер. Лечь? Неприлично! Подняться во весь рост? Еще неприличней!
– Что все это значит, милостивый государь? – сердито вопросила редакторша.
Самсон съежился и натянул на колени одеяло.
– Кто позволил вам возвращаться домой за полночь? И вообще, где вы были? Чем занимались? Где развлекались?
Госпожи Май гневалась не на шутку.
– Позвольте мне одеться? – прошептал дрожащим голосом Самсон.
– Чтоб через пять минут был в столовой, – отрезала госпожа Май, отправляясь на свою личную половину.
