Крот как ни в чём не бывало проследовал за По через порог дома и немало удивился тому, что мыши все как один замерли, завидев его. Он так привык быть невидимкой, что совсем забыл, что на самом-то деле зверем он был довольно крупным, а в тот день ещё и неопрятным в виду всех происшествий.
– Не пугайтесь, – поспешила объясниться По, – это Филипп, мой друг. Он здесь потому что…
– Мы видим, Полли, – перебила её сбитенькая мышка на коротких лапках, – что это крот, причём довольно большой.
– Ага, здоровенный! – подхватила малышня, выпучив глазки-бусинки.
– Большой и неповоротливый, – заговорил мышь откуда-то сверху.
– Видал я таких, как он вообще сюда пролез?
– Я беспокоюсь за сохранность поместья от таких посетителей.
Со всех сторон посыпались комментарии в адрес внешности крота и свойств его сородичей, которые по большей части, уверял сам себя Филипп, были мышиной выдумкой.
– Филипп спас семейство Эдмунда из пожара… – попыталась было продолжить По. Но её вновь перебили.
– Ах, кролики! Не поймите меня неправильно, но я бы усомнилась…
– Прожорливее мышей. Уверяю вас!
– Без сомнения, огромный и вонючий…
«Они сами себя-то хоть слушают?» – думал Филипп, не успевая переводить взгляд с одной мыши на другую. Вскоре они начали говорить абсолютно одновременно и их слова слились в никому не понятный гомон.
– Я пригласила Филиппа погостить у нас сегодня, – не надеясь быть услышанной, проговорила По.
Проходившая мимо пожилая мышь сунула в лапы кроту веник, пробурчав: «Поможешь с листьями, лишняя пара лап не помешает».
Мыши, действительно, принялись прибирать дом от многолетней листвы, налетевшей через дыры в прохудившейся крыше. Кто-то снимал паутину, грозя паукам и советуя подобру-поздорову выбрать другое место для охоты. Кто-то полез на крышу и наскоро стал заделывать дыры кусочками мха и соломы. Кто-то отправился в лес за съестными запасами к ужину. В толкотне и шуме уборки, перемежавшейся криками на мышат, хулиганивших и мешавших делу идти слаженно и чётко, Филипп стоял посреди огромного зала, в куче листьев, которые сметались туда с целью дальнейшего выноса, и смотрел на большой красивый рыжий лист. Он не мог сказать точно, кленовый он был или ещё какой-то. Он ведь совсем недавно познакомился с верхней частью деревьев. Но он очень ему понравился, возможно, потому что был ярким, и крот хорошо его видел.
К вечеру поместье было прибрано, большой стол в гостиной вместил всех прибывших, и ещё куча места осталась. «Как ясно теперь, насколько пришла в упадок эта мышиная семья», – думал крот, осматривая круглый стол, лишь половину которого занимали хозяева.
