– О чём он поёт? – спросил Филипп, не очень надеясь на ответ.
А По запела:
Там, где, шумя, течёт река,
Где сосны высоки,
Где возвышается гора,
И звёзды далеки,
Под сводом там зелёных крон
Был светлячок на свет рождён.
Когда подрос, взлетел он ввысь,
И птицы кругом собрались:
Куда летишь, друг светлячок?
Куда ты держишь путь-далёк?
Лечу туда, – ответил он,
Где я когда-то был рождён.
И к солнцу взор свой устремил,
И прежний дом ему не мил.
Кричали птицы – берегись!
Но он бездумно рвался ввысь.
И солнце крылья опалило,
И светляка приусмирило.
А там, внизу, под сенью крон,
Где был когда-то он рождён,
Куда теперь обратно пал,
В тот дом, что вновь уютным стал.
Там путник шёл, усталый был,
От жажды и жары грустил,
В тот миг природу он молил,
Чтоб дождь прохладный вмиг полил.
Внезапно По замолчала, прижала ушки и прильнула к земле. В этот миг откуда-то сзади послышался громкий шорох в траве, затем что-то молниеносно выпрыгнуло вверх и пронеслось над мышью и кротом. Зверь приземлился прямо перед ними с оскаленной мордой и вздыбленной шерстью. Мышка, дрожа, вжималась в землю, будто пытаясь врасти в неё. Зверь, шипя, надвигался на неё. Крота, он, видимо, не заметил, потому что когда тот обратился к нему по имени, он вздрогнул, подпрыгнул на месте несколько раз, а потом, заикаясь, ответил: «Д-д-да, да, лис Гилберт, к вашим ус-с-слугам…».
– Зачем же вы так напрыгнули на нас? – осведомился крот.
– Я… Я… Я хотел появиться эффектно, – мгновенно выдумал оправдание лис. На его морде отобразилось разочарование и неприкрытая злоба. Он тщетно пытался скрыть это, глупо улыбаясь то кроту, то мыши. Вид у него был очень потрёпанный, будто он всю ночь бродил по лесу, цепляясь шкурой за острые ветки и собирая хвостом репейник. Из-под потрёпанного меха торчали рёбра, а глаза были такими большими, как будто ему отдавили лапу. Он быстро пятился в соседние кусты, а когда напоролся на торчавший неподалёку сук, громко взвизгнул, развернулся, пнул его лапой и убежал в глубь леса.
Крот смотрел на то, как рыжий лисий хвост исчезает меж стволов деревьев. Оттуда, где он скрылся, вдалеке показалось рыжее пятнышко, оно стало расти и больно ударило кроту в глаза. Оно блестело и жгло непривычные к свету глаза, как огонь. Вскоре весь лес залился этим светом. Наступало утро. Солнце ещё не успело взойти, а тучи уже заволокли всё небо, и оно превратилось в далёкий поблёкший диск, скрытый в сером тумане.
– Как незаметно пролетела ночь… – протянул крот.
