Дом № 37 по улице Широкой был выстроен в стиле «люкс». На второй этаж вела изящная лесенка, облицованная карпатским камнем под мрамор.
Офицеры остановились около глухих дверей с небольшой дощечкой. На белой эмали выделялись черные латинские буквы «Adw. Seizell». Полковник усмехнулся. Крижановский после бегства дяди стал Крижачем, Заяц в период немецкой оккупации — Зайцелем. Ловко.
Капитан нажал кнопку. За дверью задребезжал звонок. Через мгновение женский голос спросил:
— Кто это?
— Скажите, могу я видеть Анну Борисовну Заяц? — спросил по-польски капитан.
Звякнула отброшенная цепочка, и капитана пропустили в квартиру.
Перед ним стояла женщина маленького роста и необычайной толщины. Определить ее возраст было трудно. Она предстала перед посетителями в пестром халате. Должно быть, испугавшись, что вместо одного вошло сразу трое, она бессознательным движением закрыла пухлой рукой шею и оторопело моргала глазами.
С фигуры этой женщины, должно быть, срисовывают те объемистые мешки, которые, топорща шевелюру из пшеничных колосьев и хитро подмаргивая, напоминают со страниц сатирических журналов, что руководители таких-то отраслей хозяйства плохо подготовились к приему нового урожая. Только теперь этот мешок не улыбался, а испуганно таращил глаза.
— Мы работники органов государственной безопасности. — Полковник предъявил документы.
— Папа, папа, — закричала женщина, — иди сюда…
В одной из многочисленных дверей по обе стороны широкого коридора появился пожилой мужчина.
— В чем дело? — обратился он к вошедшим.
Полковник протянул ему удостоверение личности и ордер на обыск.
— Вы хозяин квартиры?
— Да. Чем могу служить?
— Мы хотели бы видеть Яна Крижача.
— Его нет, — отвечал адвокат Заяц.
— А его жена?
Женщина в халате посмотрела на вошедших, потом на своего отца, как бы спрашивая его согласия. Отец слегка наклонил голову, и она ответила:
— Я его жена.
— Когда ваш муж будет дома?
И опять, прежде чем ответить, женщина дождалась одобрения отца.
— Он… не живет здесь.
— Как не живет?
Анна Крижач беспомощно смотрела на отца, не зная, что ответить. Адвокат Заяц решил прийти ей на помощь.
— Видите ли, вот уже год…
Но капитан перебил его.
— Гражданин Заяц, вы извините, но вопрос был задан вашей дочери.
— Мы разошлись. Он ушел от меня…
— И совсем не бывает здесь?
— Нет, не бывает.
— А ваш развод с Крижачем оформлен через суд?
— Нет.
— Я попрошу вас, гражданка Заяц, показать нам вашу квартиру.
— Прошу.
Хотя обыск вели вдвоем (лейтенант на всякий случай остался дежурить у дверей), поиски затянулись. Адвокат Заяц занимал большую квартиру. И капитан и полковник почти не сомневались, что Ян Крижач сумел заблаговременно избавиться от излишних улик, но искали они тщательно. В деле розыска обычно всегда бывает так, что основной компрометирующий материал преступнику удается уничтожить. В руки следователя попадают «несущественные мелочи», которые в дальнейшем и помогают обнаружить преступника. Но в квартире Заяц такой мелочи не оказалось.
