— Доверие это совместный продукт.
Полковник хмыкнул.
— Ну, тогда я постараюсь приложить все силы к тому, чтобы его создать. Итак, ответь мне сначала на несколько вопросов, не относящихся к теме беседы, но крайне меня интересующими, — посмотрев на парня Делеус ждал его реакции.
Антон легонько кивнул и посмотрел в глаза полковнику.
— Где ты так хорошо научился пользоваться псионическими атаками?
— А что это такое?
— А это то, что ты сделал с моими подчиненными. Один до сих пор не отошел от психологического шока, а второй сутки пролежал в лечебной капсуле.
— Да нигде. Просто мне показалось, что если попробовать мысленно надавить на этих отморозков, то они станут вести себя более вменяемо.
Полковник заржал и, вытирая слезы, сказал:
— Отморозки значит. Ну да. Значит, никто тебя подобным трюкам не обучал?
— На нашей планете все это ни на кого не действует. Можно сколько угодно желать соседу несчастья, проклинать его, ничего с ним не будет. А тут стоило только захотеть, и они начали сами таять, как свечки.
— Ну да, ну да. Значит самородок. Ну да ладно. А скажи мне, пожалуйста, почему ты так отрицательно относишься к вопросам, которые тебе задают?
— А как Вы сами-то считаете? Вот давайте Вас обвиним в пособничестве инопланетной цивилизации и предложим альтернативу — повеситься или застрелиться.
Следователь улыбнулся.
— Да. Небогатый выбор.
— Бог с ним с выбором. Они ведь не признают никаких аргументов. Как дятлы долбят в одну точку и пытаются получить тот ответ, который им нужен.
— А кто такие дятлы?
— Есть у нас такая птица. Когда строит гнездо, своим клювом стучит по дереву очень часто и не обращает внимания на окружающих.
— Значит дятлы, — полковник постучал пальцами по столу, — А у самого тебя есть разумные объяснения всему произошедшему?
— А как можно дать объяснения тому, не знаю чему?
— То есть?
— Ну, вот попробуйте мне объяснить, как вступают в сексуальные отношения ежи?
— А кто такие ежи?
— А это не важно. Вы мне, пожалуйста, дайте ответ, а особенности их физиологии мы обсудим позже.
— То есть, ты хочешь сказать, что не знаком с составом вменяемого тебе преступления?
Антон засмеялся.
— А о каком преступлении речь? Ваши следователи говорят, что материалов, которые меня изобличают в каком-то преступлении у них достаточно. Но вот как только я прошу их предъявить, мне говорят, что показывать материалы следствия посторонним они не имеют права. Или, что моих или их полномочий недостаточно. Недостаточно для чего? Меня обвиняют, а факты не предъявляют. Отсюда я делаю вывод, что этих фактов-то и нет. Есть какие-то домыслы, есть предположения, есть догадки. И единственный путь зацепить меня, это выбить признание. А потом, опираясь на это признание, присовокупить те догадки и домыслы, которые укладываются в картину, к моему признанию, а остальные отбросить. Вы думаете, это я такой умный? Нет. Так поступают все спецслужбы. Ведь главное не раскрыть дело и наказать виновных. А найти тех на кого эти догадки можно повесить.
