Без спичек и сегодня никуда не деться ни домашней хозяйке, ни любителю шашлыка, ни школьнику, покуривающему в туалете. Что уж там говорить о курильщиках XIX века, которые даже не подозревали, что когда-то на смену спичкам явится зажигалка. Впрочем, прежде чем она явится, пройдет много времени, и немало петербуржцев будет использовать для прикуривания банки огнива, которые зажигались при нажатии пружины и наводили страх на домашних. А вот свидетелем какой сцены стал в один из солнечных дней 1848 года мемуарист Л. Ф. Пантелеев: «Иван Ефимович достал из чехла трубку, потом из бисерного кисета набил табаку. Я приготовился наблюдать очень интересную и хорошо известную мне операцию высекания огня над трутом, но, вместо того, Иван Ефимович вынул из кармана какое-то круглое стекло и начал водить им над трубкой; на табаке замелькало светлое пятно, показался табачный дымок, и Иван Ефимович передал трубку Николаю Ивановичу, который сейчас же с наслаждением и начал попыхивать. Изумлению моему не было пределов…».
Наверное, такой способ прикуривания через линзу существовал и в XVIII веке, в который и возвращаемся.
Как и в наши дни, курение нередко служило причиной серьезных пожаров, но в XVIII веке, когда в Петербурге почти все дома были деревянными, огонь нередко охватывал целые кварталы. По этой причине градостроителям приходилось всерьез задумываться над улучшением планировки центральных кварталов.
В 1736 году случился один из самых сильных пожаров в истории Петербурга. Причиной его стала неосторожность слуг персидского посла Ахмед-хана, живших на Мойке, близ Зеленого (ныне Народного) моста. Историк Петербурга М. И. Пыляев писал: «Они курили трубку на дворе, искра запала в сено, и через полчаса дом пылал. Пламя распространилось с чрезвычайной быстротой и вскоре охватило многие деревянные здания на берегу Мойки и Гостиный двор, стоявший на месте нынешнего дома Елисеева. Пожар продолжался восемь часов и истребил все здания от Зеленого моста до церкви Вознесенья».
Боязнь пожара, который могут вызвать курильщики, сохранялась долгое время и существует до сих пор. В романе И. А. Гончарова «Обрыв» кучера при приближении Татьяны Марковны Бережной «быстро прятали трубки за сапоги, потому что она больше всего на свете боялась пожара и куренье табаку относила — по этой причине — к большим порокам». Даже «иногда ночью вставала посмотреть в окно, не вспыхивает ли огонек в трубке».
Указом от 31 июля 1762 года императрица Екатерина II восстановила «вольную» (т. е. свободную) продажу табака, уничтожив откупы Шувалова, «в рассуждение того, чтоб не один, но все общество тем торгом пользовалось». Екатерина поняла, насколько важно развивать табачный промысел в России, богатой землями для выращивания этого продукта.
