Дым отечества, или Краткая история табакокурения | страница 10
Мало-помалу табачными тучами заволокло весь белый свет. Мир разделился на тех, кто курит, и тех, кто не курит (или бросил, или не начинал, или только собирается закурить, или еще не принял никакого решения на этот счет, или отошел в мир иной, или вообще не появился на белый свет, а потому ничего не может сказать насчет своей генетической предрасположенности к табакокурению, или будущих условий жизни, или того, сильно ли стоимость курева скажется на семейном бюджете).
Дело дошло до того, что трудно стало представить себе голландца без трубки, турка без кальяна, испанца без сигареты, кубинца без сигары. Пройдет еще какая-то сотня лет, и уже невозможно будет представить русского без папиросы. Отнимите у кого-то из них то, что они курят, и тип будет неполон, характер неверен, образ искажен. Да есть ли вообще на Земле народ, который не курил бы табак или не нюхал его? И, если уж на то пошло, есть ли растение, которое, едва появившись в Европе, наделало столько шума, вызвало столько споров, столько негодования и восторга? Есть ли растение, которое пользуется одинаковыми правами и в роскошном дворце аристократа, и в развалившейся хижине бедняка? Написано ли о каком-нибудь другом растении больше? А сколько сложено о нем песен, рассказано историй, написано картин (особенно голландцами, особенно малыми)… О нем писали и говорили короли и папы, пираты и аристократы, табак преследовали вместе с его потребителями, сжигали, предавали анафеме, а он все хорошеет, входит то в моду, то в привычку, лишь изредка меняя личину, чтобы стать еще привлекательнее.
Табак зашагал по планете после открытия Америки. В Западной и Центральной Европе тем временем развернулось общественное движение — «Реформация». Все было готово для успешного продвижения табака в странах Европы — развивалась промышленность, налаживались торговые связи и совершенствовались пути сообщения, возникала потребность в новых формах досуга. Никому не удалось ни запретить табак, ни сжечь, ни истребить его. Ибо он явился вовремя.
И, сдается, умрет он вместе с человечеством. И непонятно, чему больше удивляться — табаку или человеку. Полтысячи лет назад они нашли друг друга и все не могут расстаться… Все изменилось — еда, напитки, одежда, способы передвижения, только привычка курить остается неизменной.
Адриан Брауэр. «Курящие мужчины», 1637 г.
Курили Ньютон и Кант. Не курили Гомер, Александр Македонский, Сократ, Цезарь, Нерон, Леонардо да Винчи, Микеланджело. Ни в одной из 39 пьес Шекспира нет курящего героя. И в этом нет ничего удивительного — в то время, когда жили перечисленные персоны, вообще никто не курил. Зато во всех романах Диккенса полно табакофилов — причем каждый курит то, что приличествует классу, к которому принадлежит. В эпоху Диккенса считалось, что литературные персонажи непременно должны иметь какое-то отношение к табаку, иначе образ неубедителен.
