С Ромой Потеевым, по кличке Потя, когда-то давно мы даже, кажется, дружили. Во всяком случае, выпили вместе немало советского портвейна. Было это во времена моей журналистской карьеры, а Потя тогда трудился сразу во всех подряд питерских редакциях фотографом. Фотография как искусство его не занимала, снимал он всё, что закажут, что попадется и так, как получится. Главное – резко, видно и чтоб персонажи себя узнавали и себе нравились. Снимал не только для газет и журналов, но не гнушался свадьбами, похоронами и тем, что нынче называется «корпоративами». Был он всегда весел, нахален и, естественно, востребован. Хорошо зарабатывал и помнил кучу анекдотов. В основном – медицинских. Родители его были медиками, мать гинекологом, а отец – патологоанатомом.
Мы обнялись.
– Ну что, старикашка, еще не доехали? – бросил он и захохотал.
Это был наш давний код, фраза из патологоана-томического анекдота:
– Сестра, куда мы едем? – В морг. – Но я же не умер! – Так мы еще не доехали.
Потя рассказывал, что анекдот этот придумал великий патологоанатом Раппопорт, потрошивший труп самого Сталина.
– Про Алинку твою слыхал, – он сделался печальным. – Что с ней случилось?
– Легкие, – сказал я.
– Такая молодая, – Потя покачал головой. – Ну, а как ты, старик? Что делаешь?
Я пожал плечами. Сообщить было нечего. Не про папки же рассказывать.
– Дом пионеров твой накрылся, мне говорили. На что живешь?
– Проедаю обмен квартиры.
– А, ты поменялся. У тебя ведь шикарная была квартира. Три комнаты?
– Теперь одна.
– Бабки у тебя в рублях?
– А в чем же еще? – удивился я.
– Срочно меняй на доллары. Надвигается кирдык.
– Где ж их взять, доллары?
– Я тебе устрою. Если не настучишь, – он засмеялся. – А я, видишь, в кино подрабатываю. Платят так себе, зато пленка за их счет. Остается для себя. Свое проявляю и печатаю тоже за их счет. Еще за прокат аппаратуры башляют. Кстати, хочешь тоже – в кино?
– А это как?
– Снимать кадры из фильма. Для журналов, для газет. Ты чего думал, эти картинки, что везде печатают, – с кинопленки? Нет, там качество не то, для полиграфии не годится. Картинки фотографы делают. А сейчас, – он понизил голос и оглянулся, – сейчас все кооператоры и бандюги захотели стать продюсерами, кидают бабки на кино, «Оскар» им мерещится. Очень много фильмов запускается. Пойдешь на картину? Я тебя устрою.
– А что за кино-то? Что они снимают?
– Да говно всякое. Фотографу один хрен. Геморрой не стоит свеч. Пойдешь?
