Однако на следующую ночь это произошло снова. Зита с раннего детства страдала бессонницей, и на второй день после ритуала в глухой ночной час еще сидела у комода, пробуя по-новому заплести косу. Вдруг напольные часы в прихожей пробили полночь и ее отражение, освещенное керосиновой лампой, неожиданно затуманилось. К ее ужасу, на стекле снова проступило слово: «ДЕВОЧКА».
На этот раз она застыла от испуга, вцепившись пальцами в волосы. На поверхности зеркала появилось продолжение: «ПРИНЕСИ». Прежде чем призрак успел написать третье слово, Зита снова плашмя опустила зеркало на комод и, дрожа, бросилась в кровать. Всю ночь она металась во сне. Когда наступило безучастное утро, Майская королева Зита осознала, что ей делать. Тем утром она ела кашу в молчании, размышляя об изменениях в своей душе.
Ночью она дождалась боя часов, решительно настроенная выслушать призрака, который ее преследовал. Зита решила, что, как бы она ни противилась вмешательству в ее жизнь сверхъестественных сил, это, скорее всего, не принесет никаких результатов. Лучше покориться, не рискуя вызвать гнев духов.
И когда часы пробили, когда настала полночь, у нее перехватило дыхание: бесплотный палец снова начал выводить буквы на затуманенном стекле.
«ДЕВОЧКА», — гласило первое слово.
«ПРИНЕСИ», — появилось следом. Но это было еще не все.
* * *
Мальчик шел сквозь лес, находясь совершенно в своей стихии. По дороге он говорил с травами и деревьями, мысленно продолжая незаконченную беседу, в тысячеголосом гомоне разрозненных голосов выискивая нужную нить. Он двигался вдоль узора, который заметил в кронах, следуя за незаметной переменой в оттенке и тембре голосов. Узор вел его по широкой дуге, которая неуклонно загибалась внутрь, словно стремилась к одной центральной точке. Вскоре стало ясно, что он следует по спирали. Голоса других мистиков затихли позади, потерялись за пеленой голосов деревьев, плюща и белых цветов триллиума.
Приближаясь к центру спирали, он почувствовал, что лес звучит мягче, сливаясь в согласии: враждующие голоса затихли и вдруг превратились в ровный медитативный гул. Круг все сужался, и вот он уже почти что повторял свои собственные шаги, пока не нашел центр спирали — ее сердце.
Там, в маленьком пучке мха, словно в утробе, скрывался зеленый росток. У него было три одинаковые веточки; но только на одной из них зеленел листок.
Здесь рождалось новое Древо.
Мальчик протянул руку, чтобы коснуться единственного нежного листика, и земля, в один миг разверзшись под ногами, поглотила его.
