— В каком смысле каких?
— Ну, громких? Или тихих? Что взорвалось?
— Не знаю, — сказала Элси. — Просто какие-то здания. Совсем далеко.
— Круто, — впечатлился Карл.
Девочка пожала плечами и зачерпнула еще ложку каши:
— Это же все Пустырь, да? Похоже, взрывается что-то… промышленное.
— Майкл сказал, что они теперь чаще происходят. Взрывы, — сказал Карл.
— Правда? Мне он ничего такого не говорил, — удивилась Элси.
— Я вчера его случайно слышал. Он считает, что теперь взрывов намного больше стало. И взрывается все ближе.
— Ну, не надо верить всему, что другие говорят, — провозгласила Рэйчел.
Карл с аппетитом приступил к завтраку.
— А потом не успеем оглянуться, и — «бум»! — с его губ слетали мокрые ошметки каши; непонятно было, делает он это нарочно, для эффекта, или случайно. — Все развалится в пыль. Хотя вам-то это все равно. Вы же тут ненадолго? В смысле, вы же говорили, ваши родители скоро вернутся из поездки?
Сестры ничего не ответили. Воцарилось молчание: Рэйчел играла с прядью волос, Элси перемешивала кашу в миске.
Карл почувствовал, что перегнул палку.
— Они же вернутся, да?
Мальчик не мог знать, что они получили от родителей открытку — уже вторую с тех пор, как их приют нынешней зимой сгорел во время жестокого восстания. Первая пришла почти сразу после того, как они обнаружили этот заброшенный склад — свой новый дом посреди Забытого места. Судя по почтовому штемпелю, ее отправили двадцатого февраля из турецкого города Игдир. Родители желали им всего самого лучшего и кратко сообщали, что поиски сына, Кертиса, в трущобах Стамбула зашли в тупик; однако поступила информация, что мальчика переправили через границу в Армению вместе с цыганским цирком, и поэтому Мельбергам, скорее всего, придется остаться за границей еще на две недели (и что чек на имя Джоффри Антэнка уже отправлен в интернат для трудных детей). Вторая открытка, полученная только накануне, свидетельствовала, что их бесстрашные родители оказались в самых отдаленных регионах российского континента: это была черно-белая фотографии корабля, вмерзшего в толстый, изломанный лед. Аккуратным почерком матери на оборотной стороне было написано: «Привет из Архангельска! Забудьте про армянский цирк; это был ложный след. Хорошая новость: мальчика-американца заметили недалеко отсюда, на острове у северного побережья. Это почти полярный круг! Бр-р-р-р! Вернемся через две недели, обещаю! Чек уже отправлен мистеру Антэнку; передайте ему, что мы сожалеем о задержке». Рэйчел, неофициальный архивариус сестер, бережно хранила обе открытки в кармане свитера.
