Расмус, Понтус и Растяпа | страница 61
– Надо же, мне так не хватает этой собачки, – снова вздохнула она.
– Но у тебя же есть мы! – воскликнула Приккен. – Мы тоже умеем гавкать и вилять хвостом!
Мама строго взглянула на неё, но Приккен не унималась:
– И вообще, с чего мы взяли, что короткошёрстные таксы самые умные? Их и от полу-то не видно. Давайте лучше заведём бульдога, то-то будет здорово!
Тут папа забеспокоился… пожалуй, это был не лучший способ веселить маму.
– Приятно, что у тебя хорошее настроение, Приккен, – сказала мама, но, кажется, она сказала не совсем то, что подумала. – А помнишь, Патрик, когда ты заболел, Растяпа всё сидел у твоей постели и не сводил с тебя глаз? Он был такой ласковый пёсик…
– Гм, помню, – проговорил папа.
– Мам, ну подумаешь, пропала собака, что за беда? – перебил Расмус и взмолился про себя: «Тяпа, прости, пожалуйста, ты же понимаешь, это только чтобы развеселить маму!»
Мама уставилась на него:
– И ты? Это же твоя собственная собака!
Она засунула в духовку последний противень с булочками:
– Мне кажется, в этом доме никто, кроме меня, не любил Растяпу… Впрочем, наверняка его уже нет в живых, так что он и не нуждается в вашей любви!
При этих словах Расмус похолодел, но мама не должна была ничего заметить.
– Ну что же, все там будем, как говорит бабушка, – с лёгкостью отозвался он.
А вот этого уж совсем не следовало говорить. Мама с грохотом захлопнула духовку, встала посреди кухни и оглядела по очереди всех домочадцев.
– Да что вас вообще волнует? Видно, у вас совсем нет сердца! Выходит, я и вправду единственная, кто любил Растяпу?
Домочадцы растерянно переглянулись… как трудно всё-таки веселить маму! Или они что-то сделали не так?
– Бедный Тяпа, – дрожащим голосом проговорила мама. – Я прямо вижу, как он бродит один под дождём и такими доверчивыми глазами смотрит на прохожих… но никто не понимает, что он просит отвести его домой!
Расмус вздохнул, и этот вздох был очень похож на всхлип.
– Нет, не надо давать объявления, – продолжала мама. – Бедняжка, наверное, уже умер от голода и холода и лежит где-нибудь один-одинёшенек, несчастный пёсик… С закрытыми глазами… И никогда больше не залает!..
– Мама! – Расмус не выдержал и заревел, а у Приккен застрял ком в горле.
– Ну и воображение у тебя… – сквозь слёзы сказала она.
– Хм… – проговорил папа. – Давайте позвоним в газету. – И он набрал номер телефона. – «Новости Вестанвика»? Мы хотим дать объявление… Говорит полицейский Патрик Персон, мы хотим дать объявление… «Убежала маленькая короткошёрстная такса». – Голос у папы сорвался, и он замолчал, но тут же начал снова: – «Убежала маленькая короткошёрстная такса Растяпа…» – Он почти выкрикнул это, а потом как-то странно хлюпнул, и на том конце провода конец фразы едва расслышали: – «Просим позвонить… Вестанвик… сто восемьдесят два».
