Мисс Лэттерли пожала плечами:
– А почему бы и нет? Может, он съязвил по этому поводу. Может, признался жене во всем именно в тот день. Вряд ли мы когда-нибудь узнаем, о чем они говорили наедине.
– А другие варианты у вас есть? – продолжал допытываться сыщик.
Вошел дворецкий и спросил, не нужно ли еще чего-нибудь. Рэтбоун задал тот же вопрос гостям и, получив отрицательный ответ, поблагодарил слугу и пожелал ему спокойной ночи.
Эстер вздохнула.
– Деньги? – предположила она, когда дверь за дворецким закрылась. – Может быть, миссис Карлайон задолжала или проигралась, а муж отказался уплатить ее долги. Может, кредиторы пригрозили ей публичным скандалом. Странно только… – Женщина замолчала и, нахмурившись поглядела на одного, а потом на другого своего собеседника. Где-то неподалеку лаял пес. За окнами было уже совсем темно. – Странно, почему Александра сказала, что сделала это из ревности к Луизе. Ревность – отвратительное чувство и не может ничем быть оправдано, разве не так? – Она снова повернулась к хозяину дома. – Закон усмотрит в этом смягчающее обстоятельство?
– Ни в коем случае, – угрюмо ответил тот. – Если ее сочтут виновной, то повесят – у судей тут даже сомнений не возникнет.
– Тогда что же мы сможем сделать? – У мисс Лэттерли было растерянное лицо, и Рэтбоун поразился, увидев в ее глазах ужас и щемящую жалость. И он, и Монк встречались с Александрой, говорили с ней, но для Эстер это было всего лишь имя, не больше.
– Что нам делать? – настойчиво повторила она.
– Не знаю, – ответил адвокат. – Если она не скажет нам всей правды, я не знаю, что мы можем для нее сделать.
– Так спросите ее! – настойчиво потребовала мисс Лэттерли. – Идите к ней, расскажите все, что вы уже узнали, заставьте признаться. У нее должны быть… – голос женщины сорвался, – …смягчающие обстоятельства.
– Ни в одном из ваших сегодняшних предположений их нет, – заметил Уильям. – В любом из описанных вами вариантов ее бы повесили.
– И что вы хотите? Прекратить борьбу? – огрызнулась Эстер.
– Мало ли чего я хочу! – фыркнул в ответ Монк. – Если я вмешиваюсь в чужие дела, то, поверьте, не из праздного любопытства.
– Я еще раз поговорю с ней, – объявил Оливер. – Спрошу ее, во всяком случае…
Когда он вошел в камеру, Александра вскинула голову. На секунду лицо ее озарилось надеждой, но лишь на секунду. Тут же вернулся страх.
– Мистер Рэтбоун? – Она с трудом сглотнула, словно что-то стискивало ей горло. – Что это значит?
