– Она что-то знала в тот вечер. Говорят, была на грани истерики.
– Кто говорит? Пев об этом не упоминал даже!
– Он сам не мог понять, что с ней, – ответила Эстер. – Но, по собранным Монком сведениям, еще задолго до смерти генерала Дамарис была взволнована настолько, что буквально не могла себя контролировать. Не могу понять, как это мне не пришло в голову раньше, но, может, Дамарис знала, почему Александра это сделала? Возможно, она даже предвидела несчастье и боялась…
– Но если так… – медленно проговорила миссис Собелл, и лицо ее выразило отвращение и просыпающийся ужас. – Нет… она бы не допустила! Ты… ты хочешь сказать, что она была соучастницей?
– Нет. Конечно, нет, – поспешно заверила ее подруга. – Я имею в виду, что она боялась этого, так как узнала нечто, явившееся потом причиной убийства. И если Александра предпочитает быть повешенной, чем раскрыть этот секрет, то, думаю, Дамарис из уважения к ее чувствам тоже ничего не скажет.
– Да, – медленно выговорила Эдит и побледнела. – Возможно… Руководствуясь своими понятиями о чести… Но что это за секрет? Я не могу представить себе ничего настолько… ужасного… – Она замолчала не в силах найти подходящего слова.
– Я тоже, – согласилась Эстер. – И тем не менее это так, а иначе зачем Александре скрывать истинную причину?
– Не знаю. – Миссис Собелл опустила голову.
В дверь постучали – нервно и настойчиво.
Эдит удивленно вскинула глаза. Слуги так не стучат.
– Да? – Она выпрямилась и спустила ноги на пол. – Войдите.
Дверь открылась, и вошел Кассиан. Лицо мальчика было бледным как полотно, а в глазах застыл испуг.
– Тетя Эдит, мисс Бушан и повариха опять ссорятся! – голосок его сорвался. – У поварихи кухонный нож!
– О… – Миссис Собелл едва сдержалась, чтобы не выругаться при ребенке. Она встала с дивана и обняла Кассиана за плечи. – Не беспокойся, я сейчас разберусь. Подожди здесь. Эстер…
Но ее гостья была уже на ногах.
– Пойдем вместе, если ты не возражаешь, – сказала Эдит. – Если все так плохо, как говорит Касс, то необходимо вмешательство двоих. Оставайся здесь, дорогой! Все будет в порядке, я обещаю! – И, ни слова не прибавив, она устремилась из комнаты, а затем – по коридору, в глубь дома.
Подруги еще не достигли черной лестницы, когда стало ясно, что Кассиан ничуть не преувеличил.
– Убирайся отсюда, старая кляча! Пасись где-нибудь в другом месте! – донесся снизу разгневанный женский голос.
– А ты оставайся в своем загоне, жирная свинья! – последовал язвительный ответ.
