Но в первые годы пребывания Морганы в Камелоте никто ничего подобного за ней не замечал. Она была одной из многих, одной из те, кто принадлежал ко двору Верховного короля, когда солнце его славы стремилось к своему апогею. Она жила в замке вместе со своим мужем Уриеном. Уриен служил королю вместе с его воинами, их сын Ивейн обучался вместе с королевскими оруженосцами, а Моргана стала одной из фрейлин королевы. Она была красивой женщиной, но много времени проводила в одиночестве, в стороне от остальных фрейлин Гиневры и, по-видимому, от рыцарей, постоянно толпившихся вокруг королевы подобно маленькому двору безупречных поклонников. Моргана странно выглядела в таком тесном кружке, каким в те времена был двор Артура, и ее странность вместе с пением, доносившимся из ее комнат по ночам, да с воронами, прилетавшими на ее призыв и кормившимися из ее рук, словно они были голубями, — все это вызывало пересуды. Хотя она не слишком уповала на свое родство с Верховным королем, все же оно защищало ее от более суровых суждений. Ее охраняло от сплетен это родство и присутствие ее мужа и сына, людей столь храбрых и столь преданных, что никто не осмеливался сказать о ней худого слова.
В действительности же Моргана завела шашни с младшими рыцарями, служившими при дворе короля Артура. Она была не очень юной и обладала опытом, который их привлекал, и пользовалась их слабостью в своих целях. Поначалу она скрывала свое поведение, но по прошествии времени она стала менее осмотрительной или более высокомерной, чтобы заботиться о предосторожностях. Она собрала кружок из собственных поклонников, и по склокам среди них, а также по неодобрительным взглядам Уриена становилось ясно, что восхищение рыцарей ею носит небезупречный характер. Стоило спокойной и улыбающейся Моргане появиться, как начинало казаться, что собираются тучи недоброжелательства и рождаются раздоры.
Одним весенним днем Гиневра вошла в залитую солнечным светом комнату и застала там Моргану и рыцаря по имени Гийомар, своего кузена, которые сидели, спрятавшись в глубокой оконной амбразуре. Их моментально прервавшийся шепот и виноватый взгляд Гийомара ясно показали, как обстоит дело. Королева оглядела их: она была новобрачной, воспитанной в понятиях о чести и верности. Помолчав немного, она сказала Гийомару: «Ты можешь идти. Этим займется Верховный король». Моргане же она сказала: «Ты бы лучше шла к своему лорду Уриену, леди». Ответом Морганы была вежливая улыбка. Она присела в реверансе и выскользнула из комнаты.
