Может быть, Зойка и права. Ладно, не буду сокрушаться, спокойно съем заказанное Валевичем мороженое. Могу еще и про вторую порцию намекнуть. Пусть чувствует себя щедрым и крутым.
Я слизывала с губ сладкий холод и ждала. Раз позвонил, значит, есть что рассказать.
— Сима, информация такая. Дело идет полным ходом. Преступление, можно сказать, раскрыто, остались небольшие формальности.
— Вот как! И кто преступник?
— Все тот же. Главный подозреваемый — житель Малых Петушков Николай Ерохин.
— Ах ты, дьявол! Так я и думала. Человека осудят только на основании глупых пьяных угроз. Да мало ли кто кому угрожает под горячую руку!
— Сима, дело не только в угрозах. Как я понял, против него имеются серьезные улики. На пожарище найдена канистра с остатками бензина, принадлежащая Николаю. И сам он практически почти сознался.
— То есть как! Прямо взял и сознался?
— Ну, не совсем чтобы… Ваш деревенский народоволец накануне пожара допился до такого состояния, что ровным счетом ничего не помнит. Поэтому своего участия в поджоге не может отрицать, как и не может ничего сказать в свое оправдание. А канистра — это доказательство. В общем дело ясное. Посидит немножко и сознается окончательно.
Я занервничала:
— Подожди, Борис. Но если он был пьян в стельку, то как же мог поджечь дачу?
— Для этого исключительных способностей как раз не нужно. Подтащил бензин, чиркнул спичкой…
Я вспомнила про дорогую зажигалку и прикусила язык.
— … и пошел дальше пить на радостях. Сима, что тебя в этой истории смущает? Ты чего добиваешься?
— Э-э, понимаешь… как тебе сказать… мне кажется, не все так просто.
— Ты можешь эту версию убедительно опровергнуть?
— Не могу, — сказала я сердито. — Пока не могу.
— Послушай, вот тебе мой совет. Не ищи кошку в темной комнате. Ребята довольны, что дело раскрыто моментально, извини за невольный каламбур, по горячим следам.
— Что же они так сразу прицепились к злосчастной канистре? Самого Подлубняка-то хоть проверили?
— Не извольте сомневаться, — Валевич откровенно ехидничал. — Только у Алексея Михайловича — железное алиби. В ночь пожара он до самого утра расслаблялся в клубе «Арамис». И тому полно свидетелей. — Тут Борис задумчиво прищелкнул пальцами. — Хотя выбор заведения, конечно, своеобразный.
— В каком смысле?
— О, святая простота! — Мой визави усмехнулся. — Хотя откуда тебе знать. «Арамис» — клуб дорогой, солидный. Закрытый. Все бы ничего, но только у него есть определенный оттенок. Неофициальный, конечно, но есть. Впрочем, в наше время это не повод для подозрений.
