Лифт взметнул двух мужчин на последний этаж и выплюнул их на чистую лестничную площадку. Распахнулась ничем не примечательная дверь, и мир тайных желаний принял своего обитателя.
— Мотя, включи кондиционер и приготовь пожрать чего-нибудь. А я отдохну пять минут. Устал сегодня как собака. — Подлубняк откинул голову на спинку дивана и закрыл глаза.
— Сейчас, Леша. Я быстро. — И Матвей начал тормошить пакеты.
На этом трехкомнатном островке суровый хозяин Алексей Михайлович Подлубняк превращался просто в Лешу, доступного, равного и любимого. Матвей выложил на тарелки мясную нарезку, распаковал французский печеночный паштет, сорвал крышку с банки маринованных грибков и ловко свинтил металлическую пробку водочной бутылки.
— Прошу. — Он шутливым жестом указал на стол.
Подлубняк поднял тяжелые веки:
— Налей и иди сюда.
С двумя полными рюмками Матвей осторожно, чтобы не расплескать, подошел к дивану. Подлубняк выпил свою порцию молча, без всяких тостов. Нехотя зажевал кусочком мяса и вытащил из кармана пачку сигарет:
— Дай-ка прикурить, Матюша.
В руках у водителя громыхнул коробок спичек.
— А почему моим подарком не пользуешься? — спросил обиженным тоном Алексей Михайлович. — Не нравится?
— Извини, дома забыл, — безмятежно улыбнулся парень. — Вытащил, чтоб заправить, и забыл.
— Значит, дома. Ну-ну. Эх, Матюша, лучше бы ты эту зажигалку потерял.
Взгляд водителя беспокойно метнулся в сторону, красивые губы плотно сжались и побелели.
— Да, лучше бы потерял. Или хотя бы сказал так. Что ж ты мне даже лазейку для сомнений не оставил?! — грустно заметил Подлубняк и потер большой ладонью лоб. — Плесни еще. И себе тоже. — Он протянул парню рюмку.
А когда тот отошел к столу, сказал негромко:
— Помянем Кирочку, тобой жестоко убитую. Слышишь, Мальвина!
Бутылка, как живая, вырвалась из рук парня, и водка, радостно булькая, полилась на стол, а потом на пол.
— Леша, ты… что… — Матвей медленно обернулся и замер. В руках Подлубняк держал зажигалку, украшенную вензелем «М от Л». Он одним щелчком выбил из нее голубоватый огонек пламени, прикурил и сказал, словно удивляясь:
— Смотри-ка, полная. А ты говоришь, заправить надо.
Кольца сигаретного дыма нехотя поднимались вверх и таяли под самым потолком.
— Ну что, потолкуем, мой мальчик. Давай рассказывай и не юли. Я и так все знаю. Но только хочу, чтоб ты сам… Мы ведь не чужие, правда? А, Мальвина?
И в этот момент с Матвеем что-то произошло. Парень вздрогнул, как от удара, выпрямился, большие черные глаза загорелись жестким огнем.
